Доклад Вячеслава Гобозова на круглом столе в Медиа-центре «Ир» 28 января 2020 года
Несмотря на то, что в 2019 год состоялось такое важное политическое событие, как парламентские выборы, минувший год трудно в политическом плане назвать для Республики Южная Осетия (далее — РЮО) переломным, многообещающим или даже просто знаковым. Он не был богат на судьбоносные события, однако даже на этом довольно бледном политическом фоне можно заметить некоторые тенденции, которые в недалёком будущем вполне способы стать определяющими в плане влияния на общественно-политическую ситуацию. Причём, будут они оказывать негативное или позитивное влияние, напрямую зависит от того, что будет предпринимать власть в ближайшем будущем.
В целом, 2019 год можно охарактеризовать как год политической стагнации. Как известно, термином «стагнация» (лат. stagnum — стоячая вода) чаще всего обозначают застой, отсутствие развития в экономических процессах [1]. Однако нередко им пользуются, характеризуя именно политические процессы. В этом случае под политической стагнацией политологи обычно понимают явления застоя в общественно-политической сфере, свёртывание преобразований структур политической жизни, замедления, а то и прекращения политического развития. В более «запущенном» состоянии этим термином могут обозначать политический регресс или даже крах политической системы общества в целом [2].
Стагнация политических процессов в РЮО, безусловно, пока ещё далека от тех величин, которые напрямую индуцируют кризисные явления. Более того, в определённый период её успокаивающий эффект до недавнего времени был даже полезен республике, все ещё не до конца отошедшей от потрясений 2011 года. Однако если нынешнее состояние политической стагнации кажется власть предержащим довольно комфортным, то это довольно обманчивое впечатление. Оно вполне способно оказаться затишьем перед бурей.
Было бы не совсем правильным утверждать, что политическая стагнация — явление, проявившееся в Государстве Алания исключительно в 2019 г. Стагнирующий тренд обозначился в политических процессах страны намного раньше — ещё при предыдущем руководстве РЮО. Более того, именно этот фактор стал одной из главных причин поражения на президентских выборах Леонида Тибилова. Во всяком случае, основные претензии избирателей были тогда связаны не с процессом восстановления РЮО, где как раз успехи администрации Л. Тибилова были заметны невооружённым глазом, а с функционированием именно политико-правовой системы, которая явно нуждалась в кардинальных реформах. В этой ситуации значительная часть избирательного корпуса, отнюдь не числящаяся в идеологических сторонниках Анатолия Ильича и партии «Единая Осетия», тем не менее, отдала ему свои голоса, так как посчитала, что А. Бибилов, в отличие от Л. Тибилова, будет способен пойти на радикальные шаги. В первую очередь — в плане капитального ремонта порядком одряхлевшей государственной «машины».
О том, что в обществе существует серьёзный запрос на реформы, недвусмысленно свидетельствуют результаты парламентской кампании 2019 года. Больше 65% избирателей, пришедших на выборы, отдали свои голоса партиям, которые решительно выступали за реформу государственной и правовой системы, тогда как партию власти «Единую Осетию», которую устраивало сложившееся положение, поддержали меньше 35%. При этом, чуть меньше половины избирателей «проголосовали ногами», понятно, отнюдь не потому, что им нравится позиция партии власти. А если учесть процесс реформирования государственной системы России, запущенный Президентом РФ Владимиром Путиным, то очевидно одно: со стороны властей РЮО будет не очень дальновидно, если не сказать — опасно, игнорировать и дальше аналогичный запрос югоосетинского общества на перемены.
Руководству страны стоит учесть ещё один важный политический итог парламентских выборов: общество чётко дало понять власти, что не приемлет монополии одной партии, а тем более — однопартийной диктатуры. Пока что, «с пылу-жару», власть этого, похоже, не поняла. Более того, сразу после выборов она даже сумела продавить в парламенте свои предложения, воспользовавшись неопытностью, разобщённостью, а то и откровенной меркантильностью своих соперников — как из числа партийных представителей, так и одномандатников.
Я уже тогда сказал, что это есть временный, тактический успех, за который позже придётся, возможно, заплатить двойную цену [3]. Однако, откровенно говоря, не ожидал, что моё предсказание начнёт сбываться так быстро. Зыбкость имеющегося у власти парламентского большинства показал кризис, связанный с вотумом недоверия двум министрам.
Причём, под кризисом я подразумеваю отнюдь не факт постановки вопроса о вотуме недоверия. Это как раз, по моему мнению, вполне рутинная процедура в нормальной стране. Законодатели всегда критикуют исполнителей, время от времени требуя отставки некоторых из них. Так было, так есть и так будет. Даже при авторитарных режимах. Поэтому о кризисе свидетельствует не постановка вопроса о недоверии министрам, а не совсем адекватная реакция на это исполнительной власти. И ещё — тот минимальный перевес, с которым исполнительная власть сумела настоять на своём. Между тем, чем дальше, тем больше будет таких «пожаров», и очень вероятно, что в следующий раз у исполнительной власти не будет уже даже минимального перевеса.
С одной стороны, можно, конечно, считать позитивным фактором то, что парламент снова становится местом для дискуссий, предпринимает попытки обрести своё лицо и найти самостоятельное место в системе власти. Однако, выбранный при этом путь индицирования кризисов — не самый лучший путь. Каждый политический кризис — это опасное напряжение государственно-правовой системы, испытание ее на устойчивость. Учитывая же то, что государственная машина Государства Алания, мягко говоря, весьма несовершенна, есть реальная опасность, что в один далеко не прекрасный день очередной политический кризис не удастся удержать в рамках законности. В любом случае, острые кризисы в отношениях ветвей власти неизбежно подтачивают государственные устои и размывают государственность.
Чтобы избегать кризисных моделей при продвижении в Парламенте своих предложений и защите своих интересов, исполнительной власти необходимо создать постоянно действующий и эффективный механизм взаимодействия с властью законодательной. И это должно быть не то формальное представительство в Парламенте, которое вот уже лет пятнадцать практикуется в РЮО. Структура, которая будет отвечать за взаимодействие с депутатским корпусом, должна участвовать в законодательной деятельности исполнительных органов, причём начиная с самой начальной стадии разработки законопроектов.
Говорю обо всем этом не голословно и не из желания лишний раз покритиковать власть. Будучи полномочным представителем в Парламенте Правительства, а потом — Президента, я представил соответствующие предложения, но, увы, воз, как говорится, и нынче там. Уверен, реализация этих предложений позволит в дальнейшем максимально избегать кризисов во взаимоотношениях исполнительной и законодательной ветвей власти, обеспечивая поиск компромиссов в «неострой» стадии противоречий.
Во внешнеполитической сфере 2019 год стал годом возвращения Грузии, как реальной военно-политической угрозы, в политическое сознание Южной Осетии. «Цнелисский кризис» и дело Гаприндашвили наглядно продемонстрировали, что грузинский фактор никуда не делся, что Грузия готова вернуться к своей излюбленной политике провокаций. Это все — отнюдь не единичные, локальные события, а своеобразная «первая ласточка» в «новой старой» политике Грузии в отношении Южной Осетии. Официальный Тбилиси запустил этакий пробный шар, чтобы узнать, как прореагирует Цхинвал. В зависимости от реакции РЮО будут планироваться другие аналогичные шаги.
Учитывая сказанное, жёсткая реакция властей Южной Осетии на эту провокацию абсолютно оправдана и единственно верна. Обвинения в адрес официального Цхинвала в данной ситуации — чистейшей воды демагогия, попытка скинуть все с больной головы на здоровую. Государство Алания, как любое другое государство, обязано использовать все имеющиеся в его распоряжении средства, что обеспечить защиту и безопасность, в первую очередь, своих граждан и своей территории. Так что, фактически, не Южная Осетия, а Грузия сама сделала заложниками своих граждан, живущих в Южной Осетии, чтобы активно пиариться на их трудностях.
В любом случае, «Цнелисский кризис» и «дело Гаприндашвили», показали, что Южной Осетии надо внести серьёзные коррективы в свою модель внешнеполитической деятельности. Особенно в плане своевременного и эффективного реагирования на провокации со стороны Грузии, которых наверняка в дальнейшем будет все больше и больше.
Наконец, 2019 год — это экватор президентской каденции Анатолия Бибилова. Как показывает опыт РЮО, именно на этом рубеже действующий глава страны, как правило, предпринимает шаги, серьёзно меняющие кадровый состав его команды, а порой — и структуру органов власти. В принципе, это естественно. К тому моменту действующий президент уже не связан предвыборными договорённостями и увидел всех членов предвыборной команды в деле, а значит, максимально свободен в кадровых решениях.
Есть определённые основания предполагать, что действующий Президент Государства Алания понимает, что назрела необходимость кадровых и структурных изменений и собирается предпринять соответствующие шаги. Анатолию Бибилову сделать это гораздо легче, чем предыдущим президентам, так как в отличие от них он своим успехом обязан исключительно себе, а не своей предвыборной команде. Верны или нет данные предположения, станет ясно очень скоро. Однако, одно очевидно уже сейчас: от того, насколько правильный выбор сделает сегодня Анатолий Бибилов, будут напрямую зависеть его шансы на второй срок. Во всяком случае, его предшественникам, как показывает опыт новейшей истории Государства Алания, ошибка на данной стадии неизменно стоила поста Президента страны.
Вячеслав Гобозов
Литература:
- Смотри в частности: Словарь иностранных слов.- Комлев Н.Г., 2006. Большой словарь иностранных слов.- Издательство «ИДДК», 2007. Большой словарь иностранных слов.- Издательство «ИДДК», 2007..Толковый словарь иностранных слов Л. П. Крысина.- М: Русский язык, 1998.
- Анискєвич А. С. Политический конфликт. — Владивосток, 1994; Арцибасов И. Н. Вооружённым конфликт: право, политика, дипломатия. — М., 1990; Коваленко Б. В., Пирогов А. И., Рыжов А. А. Политическая конфликтология. — М., 2002; Природа, феноменология и динамика конфликтов в современном мире. — Черновцы, 1993; Ишмуратов А. Т. Конфликт и согласие. — К., 1996.
- Некруглый стол. До 19 рассчитайсь, или Как дотянуться до большинства. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: https://www.ekhokavkaza.com/a/29996106.html