Признательность России – безусловна, всенародна и неизбывна. Мира Цховребова

Выступление вице-спикера парламента в медиа-центре “Ир”

Цхинвал – Москва – Тбилиси

Цхинвал всегда и очень внимательно отслеживает развитие отношений между Москвой и Тбилиси. Этот интерес понятен, естественен и даже познавателен в плане уроков политической игры и морали, которые нам преподносят перипетии этих отношений в последнее двадцатилетие.

Сложилось так, что любое похолодание российско-грузинских отношений воспринималось в Южной Осетии как очередной шаг к признанию нашей де-юре независимости от Грузии. Потепление же, напротив – осмыслялось и сегодня продолжает мыслиться как прямая угроза. Подобные умонастроения извлечены из исторического опыта выживания нашего народа и поверх последних двадцати лет восходят к событиям 1830 года, когда царская Россия, ориентируясь на Грузию в своей закавказской политике, фактически, отдала ей на откуп Юг Осетии. Последующая политика Грузии в отношении Осетии стала национальной катастрофой для осетин, так как являла собой методичное истребление или насильственную ассимиляцию южных осетин, с огрузинизацией национальных фамильных имен, исторических топонимов, грубым вытеснением и присвоением территорий, присвоением истории, памятников археологии и духовной культуры, устного народного творчества, мифологии и хореографической культуры. Так в начале XIX века Грузия приступила к геноциду осетинского народа, народа который по сути не получил должной оценки официального Цхинвала.

Физический и культурный геноцид южных осетин не ослабил волю народа к независимости от Грузии, но, вместе с тем, породил комплекс «малого народа» – разменной монеты в игре чужих интересов.

От этого комплекса нас, как видно, не избавила даже радикальная хирургия 26 августа, откуда, иначе, сегодня такой настороженный и тревожный интерес к новому этапу российско-грузинских отношений?

Явив героическую приверженность своей национальной независимости, получив признание самого крупного и могущественного государства в мире, мы, парадоксальнейшим образом, теряем равновесие и прогнозируем апокалипсис при любом провокационном упоминании нашего государственного статуса или очередном зигзаге российско-грузинских отношений. Это комплекс и есть, и его не врачуют ни Указ Президента России, ни ратифицированные и действующие договоренности между Россией и Южной Осетией, ни официальные признания других государств. Он все еще жив, вопреки 26 августа, питаясь нашими неизжитыми еще страданиями и опасениями. И он есть то, от чего нам необходимо избавиться прежде всего. Мир, в котором мы живем сегодня, может легко подмять и признанные ООН государства -Афганистан, Югославия, Ирак. Побольше и помощнее нашего.

Но сегодняшний мир уже не может игнорировать тягу и право народов на самоопределение. Федор Лукьянов, председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике и главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», в частности, отмечает: « …в какие бы игры не играли большие политики и великие державы, воля народов к совместному или раздельному существованию будет решающим аргументом».

Южная Осетия – суверенное признанное государство, реализованное вековое стремление, воплощение политической воли всего народа Южной Осетии, поддержанное и признанное Россией как «решающий аргумент». На том стоим, и стоять будем в ближайшем обозримом будущем.

Случиться может всякое, все мы под Небом ходим, как ходим под общей на всех астероидной атакой. Чего случиться не может, так это новой грузинской агрессии и гарантом тому – все та же наша живая воля к свободе и военное присутствие России в Южной Осетии. Поэтому, не будем спешить сомневаться, метаться, опасаться и поспешно декларировать идеи вхождения в Россию или присоединения к Северной Осетии, смущая, тем самым, общественные умонастроения гибельными в противном случае прогнозами. Тем более, что нас в Россию пока не зовут. Россия, как это было неоднократно заявлено ее политическим руководством, не рассматривает вопрос о вхождении Южной Осетии в состав РФ, а, напротив, призывает к укреплению нашей государственности. Притом, что, как заметил один наш всенародный добрый знакомый из

 Москвы, наблюдая за дискуссией вокруг темы присоединения, – «войти в состав России – большая честь». И с этим трудно не согласиться. Однако, всему свое время.

Комплекс «малого народа» способен подвигнуть и к созданию целых политических партий. Жаль только, что наши авторы обновленной идеи присоединения к Северной Осетии не учитывают существования таких правовых механизмов, как конституционный закон РФ от 2001 года «О порядке принятия в РФ и образования в ее составе нового субъекта РФ » или концепция «ассоциированного членства», которые могли бы облагородить немедленный и всенародный героический отказ от независимости, к которому они так рьяно призывают. Однако вернемся к теме потепления российско-грузинских отношений, если таковое имеет место быть в действительности. Что стоит за этим со стороны Грузии – секрет полишинеля, а именно – тупое стремление к возврату «оккупированных территорий». При этом, как и обычно, волю народов, исторически населяющих эти «территории», Тбилиси демонстративно игнорирует, подтверждая, тем самым, неизменность циничных шовинистических принципов своей государственной политики.

Впрочем, остается неизменной и антироссийская политика Грузии, определяемая и направляемая Госдепом США через специально созданные для этих целей институты и фонды, типа Джеймстаунского Фонда. Здесь все прозрачно, все на виду – и стратегия, и тактика. Мы хорошо понимаем, что ищет Грузия в северокавказских субъектах РФ и в обход официальной Москвы, притом, что интернациональное братство вовсе несвойственно ее «христианской» природе. Как понимаем и мотивы сближения северокавказских исламистов с Грузией, против которой они воевали в Абхазии в начале 90-х? Ответы лежат на поверхности. Открытость государственной границы Грузии для террористов, признание Грузией геноцида черкесов, создание Центра черкесской культуры в Тбилиси, отмена виз для граждан северокавказских республик РФ, все это и многое другое в том же духе недвусмысленно встраивается в необъявленную политику некоторых стран в отношении РФ и ее северокавказских республик.

Заигрывая с Россией, Грузия не отступила ни от одной из вышеперечисленных позиций и, надо думать, не отступит, пока ей не позволит ее заокеанский патрон, который, судя по всему, будет и дальше использовать Грузию в качестве закавказского катализатора своей разрушительной политики. Причем, воздадим должное грузинским политикам всех уровней, катализатора активного.

Недавно правительство Грузии, в знак отхода от политики радикализма, внесло в парламент смягчающие поправки к закону 2008 года «Об оккупированных территориях». Отметим – не отменила закон, не отказалась от термина «оккупированные территории», но всего лишь изменила санкции в отношении лиц, посещающих Южную Осетию и Абхазию. Давно пора и нашему внешнеполитическому ведомству и Парламенту поставить вопрос об оккупированных Грузией территориях Южной Осетии.

Речь идет о тех территориях, которые были отторгнуты от Осетии Декретом №2 Всегрузинского Центра Исполнительного Комитета Советов и Совета Народных Комиссаров ССР Грузии «Об образовании Автономной Области Юго-Осетии», опубликованном 25 апреля 1922 года. Границы Юго-Осетинской Автономной Области были очерчены совершенно произвольно: Горийский район, Каспский и далее вплоть до Мцхета, на западе – Гуджаретия, на северо-востоке – Казбегский район, Трусовское ущелье и далее к югу все Гудское ущелье, через которое проходит так называемая военно-грузинская дорога, Кахетия – все эти территории, на которых исторически проживали и в настоящее время компактно проживают этнические осетины, отошли к Грузии. Отход осетинских территорий к Грузии сопровождался ожесточенным сопротивлением осетинской стороны, о чем сохранились документальные свидетельства. Однако, руководство Закавказской Федерации поддержало территориальные притязания Грузии, проигнорировав законные права осетинского народа и факт геноцида 1920 года. Далее по плану – население 3/4 исторической Осетии было насильственно ассимилировано, фамильные имена осетин и топонимы их поселений переведены на грузинский язык или вовсе переименованы.

Когда после выхода из СССР Грузия упразднила Декрет «Об образовании Автономной Области Юго-Осетии», она, тем самым, по логике международного права, актуализировала законные права осетин на свои территории, отторгнутые в 1922 году.

Сегодня необходимо в полный голос, используя международные трибуны, поднять вопрос о возврате исторических территорий Южной Осетии и о возмещении морального и материального ущерба, причиненного Южной Осетии оккупацией ее земель с 1922 года. На нашей стороне право и наука – археология, история, этнография. На нашей стороне живые люди, сохранившие память о своей этнической принадлежности и драматических обстоятельствах принудительной ассимиляции, памятники нашей древности на метровой глубине по всей отторгнутой территории – живые доказательства законности наших притязаний.

Пусть сегодня наши требования прозвучат как политическая риторика, в будущем, с продвижением международного признания РЮО, ситуация может измениться в корне, если Грузия не скорректирует свою политику в отношении Южной Осетии, чтобы в кои веки приобрести, наконец, достоинство дружественного соседа.

Мы черпаем свою веру в будущее в силе нашего духа. Эта сила держала и хранила нас под обстрелами, под огнем 90-х и лета 2006 года, в блокадные студеные военные зимы, годами без электрического света и тепла, в прострелянных операционных наших больниц, в промерзших школьных классах и аудиториях Университета, в безнадежности августа 2008 года. Но мы ни на мгновенье не забываем о том, что произошло 10 августа 2008 года, в тот спасительный день, когда в Цхинвал вошла 58 армия. Как сказал наш Нафи: «в Осетии даже камни благодарны России». И эта признательность безусловна, всенародна и неизбывна.

Межнациональные отношения, даже самые крепкие и глубокие, как наши с Россией, в реальной действительности хрупки и подвержены коррозии глупых амбиций, когда неаккуратно затрагивается национальное чувство, а потому нуждаются в постоянном и бережном укреплении. В политике, как известно, не работают клятвы в вечной любви и преданности, ее мораль – сила и прагматизм.

Для народа Южной Осетии Россия – вторая родина, русский язык – второй родной, а теперь уже и государственный язык. Большая Россия и спасенная ею от верной гибели, кормящаяся из ее руки маленькая Южная Осетия. Непомерно непропорциональное соотношение двух сторон, способное приговорить дружбу и благодарность к верноподданичеству манкурда. Отсюда великодержавное самочувствие некоторых российских чиновников, которые, оценив картинку в целом, составили себе скорое мнение о нашем народе из справочников и, оказавшись в наших не слишком благоустроенных краях, почувствовали себя белыми людьми среди туземцев. «Некоторые» – это не Андрей Лаптев, не Яна Амелина, Анатолий Баранкевич, Валерий Яхновец  и многие, очень многие другие наши российские друзья и коллеги, работающие в Южной Осетии, внесшие неоценимый вклад в ее обустройство и ставшие нам соотечественниками. И Бог бы с ними, с «некоторыми», когда бы они не были на виду, когда бы не позволяли себе публичных некорректных высказываний о нашем народе, языке и культуре. Они не утруждают себя осмыслением последствий своего несанкционированного высокомерия и той сепаратистской национальной политики, которую пытаются проводить в Южной Осетии. Под прикрытием законной заботы о своих соотечественниках они создают угрозу единству народа Южной Осетии и, тем самым, вольно или невольно, льют воду на мельницу наших южных соседей. Сильно сомневаюсь, чтобы официальная Москва, всегда чувствительная к национальному вопросу, одобрила бы такого рода неформатную деятельность. Россия, чья историческая миссия состоит в том, чтобы собирать вокруг себя народы, на том и стоит, что стремится не отделять от своей силы свою мудрость, а с ней и уважение к другому, пусть и очень малочисленному и очень зависимому от нее народу – тому свидетельством недавний торжественный и официальный прием главы нашего государства в Москве.

Другая, особая и важнейшая сфера наших общественных и политических интересов – комплекс взаимоотношений с Северной Осетией-Аланией.