Вспоминая Коста. К 155-летию со дня рождения.

1351612677_8[1]В дни празднования 155-летия со дня рождения Коста, предлагаем вниманию читателей сайта материалы из книги «Коста в жизни» ч. 2, составленном и подготовленном Рюриком Тедеты в 1989 году. Книга посвящена жизни и деятельности Коста Хетагурова и представляет собой систематический свод воспоминаний современников, собственных его свидетельств и других материалов. Документы и письма, связанные с изданием «Ирон Фæндыр»-а, показывают как непросто всё было и через какие цензурные препоны пришлось пройти, чтобы книга увидела свет, какие усилия приложил к этому Пора Джиоев, проявляя мудрость и образованность.

VII. «ИРОН ФАНДЫР»

В скором времени, надо полагать, поступит в печать, собрание стихотворений сочинителя К. Хетагурова (на осетинском языке). Я прочитал эти стихотворения, и они мне очень нравятся как по идее, так и с художественной стороны. Он писал много и на русском языке и писал ничуть не хуже тех стихов, которые печатаются в периодических изданиях. Беда только в том, что он человек бедный и не имеет возможности пробить себе доступ в одну из порядочных редакций. <…> Константин Хетагуров (заочно Вам знаком) шлет также поклон.

Алмахсидд Канунов — В. Ф. Миллеру, не позже мая 1891 г. из Владикавказа. — Б. А. Калоева. В. Ф. Миллер — кавказовед (Исследование и материалы). Орджоникидзе, 1963, с. 122–123.

Была спешная и мучительная работа отца над созданием своего букваря для родной Осетии, где в это же время создавались великие строки КОСТА. Надо было их издавать в печатном виде и как можно скорее. Мечта и любовь к родному языку и грамоте особенно была острой в силу странно сложившейся судьбы отца, который с раннего детства был разлучен с родным краем, проживая в Нальчике; а позже росла и крепла любовь к родному языку при общении с такими лучезарными людьми, как КОСТА. Отец мой ощущал на себе гонения царской власти уже в молодые годы, и общение с революционно настроенными умами лихорадочно теснило грудь, наболевшую от гнета и стона. Любимыми писателями отца были Лермонтов («Мцыри»), Добролюбов, Чернышевский, Некрасов, Максим Горький. С появлением на свет брата моего, младшего, которому дал имя КОСТА, дружба его с отцом стала теснее. Между ними был решен вопрос уже тогда, кому чем заниматься и, в силу такой договоренности, отцу по возможности скорее надо было издать букварь. Но на это нужны были средства. А где их взять? И вот тогда, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Бывают же иногда чудеса!.. Отцу моему приближаться к городу было запрещено — ввиду приезда царя. Отец, скитаясь в Даргавсском ущелье, обнаружил руду и сделал заявку на нее. Полученные от Бельгийского общества деньги за заявку на эту руду он использовал для печатания букваря в типографии Шувалова во Владикавказе. И, наконец, наступило радостное для всей нашей семьи время: букварь с картинкой играющих детей на обложке, новенький, с запахом типографской краски, переходит из рук в руки! Тетя, прыгая, говорила: «Больше всех рад был напечатанному букварю наш дорогой и близкий нашей семье КОСТА ХЕТАГУРОВ!..» <…> …С появлением рукописи Коста «Ирон фæндыр» тетя, прыгая, напевает мне [шестилетней девочке] песенку: «Гино-гино-гис» и т. д.

Ф. А. Канукова. Воспоминания об Алмахсиде Канукове. — Архив СОНИИ, ф. Коста Хетагурова, папка 11, ед. хр. 360.

Подлинник.
Хетæгкаты Къостайы æз хорз нæ зыдтон. Сæмбæлдтæн ыл Дзæуджыхъæуы дыууæ хатты. Къоста йе ’мдзæвгæтæ нæма хъæр кодта, ничи ма йын сæ зыдта, афтæ-йын дзы Дзæуджыхъæуы реалон скъолайы 7-æм классы ахуыргæнинаг Дзалаты Луа сусæгæй, Къостайы æвастæй, иу къорд æмдзæвгæйы сфыста:- «Чи дæ?», «Хъуыбады», «Додой» æмæ-ма ноджы цыдæртæ. Дзалайы фыртæй та сæ æз æмæ Баситы Мискæ сфыстам. Уый агъоммæ æз ирон æвзагыл æмдзæвгæ никуы фехъуыстон æмæ мын афтæ æхсызгон уыд, афтæ тых мын кодтой, афтæ тынг хъардтой мæ зæрдæмæ æмæ, хъуыды ма йæ кæнын, мæ сæры хъуынтæ-иу арц сбадтысты, мæ цæстытæ-иу доны разылдысты. Уый адыл сæ арæх кастæн æмæ сæ къуырийы бонмæ æнæ чиныгæй базыдтон. Дзалайы фырт мын бафæдзæхста, дзурыи сæ нæма хъæуы, Къоста ма сыл кусгæ кæны йе ’мдзæвгæтыл æмæ йын хъыг уыдзæн, зæгъгæ. Фæлæ-ма уыдæттæ-йедтæ чи хъуыды кодта! Ахæлиу сæ кодтон: æхсызгон мын уыд сæ кæсын, стæй мæм номы хуызæн каст адæмæй бирæтæм, æндæр ничи, фæлæ æппæты разæй æз кæй фæдæн хæрзæгкурæггаг, уый. Уымæн йæ хæдфæстæ Æрыдоны семинары сæмбæлдтæн æмæ уым студенттæн радзырдтон «Чи дæ?» æмæ ноджы дæр цыдæртæ Къостайы æмдзæвгæтæй. Нæ мæ рох кæны ныр дæр-ма сæ рухс цæсгæмттæ, стæй хъæлдзæг хæлиу цæстæнгас студенттæн фырцинæй. Уыцы рæстæджы Беслæны-хъæуы ахуыргæнæг уыдтæн æмæ сæ скъолайы лæппутæн дæр бацамыдтон. Уыдæттæ, æвæццæгæн, Къостайы хъусыл æрцыдысты, уымæн æмæ фыццаг хатт ыл куы сæмбæлдтæн Дзауджы-хъæуы, уæд йæ фыццаг фарст уыди, — куыд æгъдауæй бафтыдысты мæ къухы йе ’мдзæвгæтæ. Æз ын радзырдтон, хъуыддаг куыд уыд, афтæ. Дыккаг хатт ыл сæмбæлдтæн Дзæуджыхъæуы. Цæхæрадоны бадти Колыты Тотрадз æмæ-ма ноджы дæр чидæртæ. Хъуыды-ма кæнын, афарста мæ: «Дæ ахуыргæнæджы куыст цæмæн ныууагътай, нæхимæ цæуылнæ кусыс, Уæрæсемæ дæхи цæмæн аппæрстай?..» Уыцы бонæй фæстæмæ йыл никуы уал фембæлдтæн. Йе ’мдзæвгæтæй бирæтæ аивта, кæм бафтыдта, кæм аппæрста, фæлæ бирæ рæстæг рацыд æмæ мæ ферох сты. Аппæрста ахæм куплеттæ:

1) Мæ мад уайтагъд амард,

Хъыг цас ыл кодтой!

Чысыл цыдæр ацард,

Рæсугъд æй хуыдтой.

2) Куы фесты нæ муртæ.

Уæд, гъæйдæ, цæугæ,

Мæнæн ма нæ дуртæ

Ныууагъта бæргæ.
3) Йæ фос мæнæй дарддæр

Скъæрæг нæ уыд.

Мæ фырытæй нарддæр

Ыскæнæн нæ уыд.

4) Куы хосдзау, куы суглас,

Куы фосмæгæсæг,

Мæхъидзау, къæпидас,

Куы фаджысхæссæг.

(«Чи дæ?»)
Дæ кад мыггагмæ у цæринаг,

Дæ цард йæхæдæг уыд сæдæ.

Зæххыл дын нал баззад кæнинаг,

Дæ мæсыг амайын фæдæ.

(«Марды уæлхъус») Зæнджиаты Б (æбу). Куыд базонгæ дæн Къостаимæ. — «Мах ДУГ», 1935, № 3–4, ф. 41–42.
Гаппо я еще ничего не писал — действительно нет охоты. Дзибо пишет, что его опять избрали в секретари Общества— этому я очень рад… Книжку прислать, может быть, он сам догадается… Да и странно как-то — «сапожник без сапог». Ни картин у меня своих никогда не бывает, ни сборников печатных. Несколько раз заводил даже в переплете свою книжку русских стихотворений, и всегда у меня ее кто-нибудь да отбирал. А теперь с осетинскими стихотворениями еще того хуже — не дают даже взглянуть, что они с ними наделали. Может быть, так «пропечатали», что и не узнаешь свои произведения. Вот будет история! Помните— за вашим же столом я заявлял очень серьезно Гаппо, чтобы он не смел выпускать книжки, не показав мне последней корректуры, — и видели? Примчался как-то раз с обрывком бумаги с 1 1/2 десятками строк и думает, что он этим снял с себя всю ответственность перед автором за верность корректуры!.. Ну, не шут он гороховый! Ведь если он мне понаставит такую орфографию, как в книжке Кубалова, так я публично отрекусь от своей книжки. Какое свинство! Он отлично знает мой адрес и до сих пор не шлет — в ус себе не дует. Простая вежливость требует 1-й экземпляр вручить автору… Не знаешь адреса, перешли через кого-нибудь… И Вы хотите, чтобы я ему еще писал и напоминал, что, мол, дорогой Гаппо, подари мне сборник осетинских стихотворений Коста. О temрога, о mогез! Ну, да бог с ним. Он все-таки как секретарь хороший, да и вообще, пока лучше многих.

Коста Хетагуров — Ю. А. Цаликовой, 5 июля 1899 г. из Очакова.— Т. V, с. 123–124.

Док. № 2. Председатель № 2446 12 сентября 1898 г.

Его Превосходительству

К. П. ЯНОВСКОМУ

Милостивый Государь Кирилл Петрович!

На цензурный просмотр вверенного мне комитета поступила рукопись на осетинском языке. Ввиду того, что в составе комитета нет лица, знакомого с этим языком, я позволяю себе обратиться к Вашему Превосходительству с покорнейшей просьбой возложить просмотр рукописи «Ирон фондыр» на кого-либо из подведомственных Вам чинов, знакомого с осетинским языком и о результатах почтить меня уведомлением с возвращением рукописи. Прошу принять уверение в совершенном почтении и преданности.

Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 17, л. 5. Машинописная копия из ЦГИА Груз. ССР, ф. 480, д. 176, л. 12.
Просмотревши отзыв законоучителя Джиоева об осетинском сборнике стихотворений «Ирон фондыр» и, сверив его с подлинным текстом, имею честь обратить внимание Вашего превосходительства на стихотворение «Азар», как непозволительное в цензурном отношении.

Окружной инспектор Л. Лопатинский. 1898 Тифлис Док. № 4 29 октября

ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ ГОСПОДИНУ ПОПЕЧИТЕЛЮ КАВКАЗСКОГО УЧЕБНОГО ОКРУГА
Преподавателя закона Божия православного исповедания Эриванской Гимназии Христофора Джиоева.
РАПОРТ

Имею честь доложить Вашему Превосходительству, что мною был тщательно просмотрен, препровожденный ко мне г. Окружным инспектором Л. Г. Лопатинским рукописный сборник стихотворений под названием «Ирон фæндыр» («Осетинская балалайка»). Часть стихотворений, вошедших в состав этого сборника, представляет буквальный перевод некоторых русских стихотворений. Приводим их названия: «Дыууæ халоны» («Два ворона»); «Уасæг» («Петушок»); «Цъиу æмæ сывæллæттæ»; («Пойманная птичка»); «Халон æмæ рувас» («Ворона и лисица»); «Хъазтæ» («Гуси» — Крылова); «Бирæгъ æмæ хърихъупп» («Волк и журавль»); «Фесæф…» («Пропадай ты, жизнь!..»). Мы считаем совершенно лишним представлять по поводу этих стихотворений свое личное мнение. Что же касается оригинальных стихотворений, то для удобства мы их делим на две группы. К первой группе мы относим все те стихотворения, в которых совершенно объективно, насколько это возможно в поэзии, воспроизводится природа с некоторыми ее явлениями, или же описыва-ются животные и птицы с их нравами, но безотносительно к людям. Таковы «Уалдзæг» («Весна»), «Сæрд» («Лето»); «Фæззæг» («Осень»); «Зымæг» («Зима»); «Сæрдыгон къæвда» («Летний дождь»); «Зæрватыкк» («Ласточка»); «Дзывылдар» («Синица»); «Саг æмæ уызын» («Олень и еж»); «Рувас æмæ зыгъарæг» («Лисица и барсук»); «Марходарæг» («Постник» — говорится о коте), «Гино, гино…» (описывается кот). При разборе всех этих стихотворений, речь может быть только относительно их достоинства или недостатков, как произведений поэтического творчества, что не входит в круг наших обязанностей, в цензурном же отношении они должны быть признаны совершенно ничего предрассудительного в себе не заключающими. Ко второй группе мы относим все остальные стихотворения. Они написаны на различные темы и носят также неодинаковый характер. В них отражаются нравы, обычаи и верования как отдельных личностей, так и целого народа (главным образом осетин). И мы считаем нужным привести вкратце содержание этих стихотворений. Два стихотворения «Скъолайы лæппу» («Школьник») и «Лæгау» («Молодцевато») относятся к учащимся детям. В первом из них школьник рассказывает, что посещение школы, где его обучают азбуке, доставляет ему большое удовольствие, а во втором советуется школьнику, чтобы он вставал пораньше и, умывшись почище, торопился бы в школу и был бы вообще приличным, если хочет быть порядочным человеком. Эти стихотворения будут, по нашему мнению, оказывать доброе влияние на детей — школьников. Такое же благотворное влияние на взрослых должно оказывать стихотворение «Ныфс» («Надежда»), в котором сын утешает отца и говорит ему, что хотя он (сын) не джигит, не ловко владеет шашкой и неизъящно танцует, но зато у него есть своя арба и свой плуг, с которыми он умеет хорошо обращаться и благодаря этому он надеется избавить родителей от нужды. Весьма полезно вводить в сознание горца уважение к черному, но честному труду, к которому они относятся с пренебрежением, предпочитая подчас более легкий, но нечестный способ добывания себе пищи. Далее стихотворения следуют в таком порядке «Фыдуаг» («Капризный») — недовольство капризного всем окружающим, неимеющим к нему никакого не¬посредственного отношения; «Булкъ æмæ мыд» («Редька и мед») — горькая редька старается убедить гостя, что она ничуть не хуже по вкусу меда, но тут же была изобличена во лжи и гордости; «Кæмæн цы?..» («Кому что следует?») — перечисление поступков с указанием, чего каждый из них заслуживает. «Æрра фиййау…» («Глупый пастух»). Пастух бросается со скалы, вообразив, что внизу расстилается не облако, а мягкая вата; «Лæг æви ус?» («Мужчина или женщина?») — рабочие находят череп и, желая узнать чей он, мужчины или женщины, кричат во все горло «царствие небесное Ханбитте (имя); он вчера скончался!» При этих словах череп покатился с места и они убедились, что он принадлежит женщине. В этом стихотворении довольно остроумно осмеивается слабость осетинских женщин ходить на тризны для оплакивания покойников. «Ахуыр…» («Привычка»). Старик крадет у себя же хлеб, а потом уже ест его. Объясняется это тем, что он всю молодость провел в воровстве и теперь ему даже свой хлеб кажется не вкусным, если его не выкрадет. «Лæскъдзæрæн» («Сказка»). Самое слово мы не смогли передать по-русски, а потому приводим только главную мысль. Бедный человек нанимается к богатому великану пасти его стада с условием, по истечении определенного времени, получить часть приплода (это и называется по-осетински «Лæскъдзæрæн»), но великан, пользуясь своей физической силой, всячески обижает бедняка. За это бог наказал великана, превратив его в камень, имущество же его осталось целиком бедняку; «Хъуыбады» («Кубади») — имя. Рано осиротев и ничего не получив по наследству, Кубади нанимался пасти стада у богатых, но он по природе музыкант. Однажды до того увлекся игрой на балалайке, что совершенно забыл про стадо, которое было расхищено волками. Скрываясь от хозяйского гнева, он удаляется в горы, где поддерживает свое существование игрой на балалайке. «Всати» («Всати» — так называется у осетин бог зверей). Всати не обращает внимания на просьбу конных охотников послать на них оленей под тем предлогом, что им и так покровительствует Уастырджы (св. Георгий), просьбу же пеших охотников он исполняет немедленно. «Чи дæ?» («Кто ты?»). Круглый сирота, вскормленный на милости одной сердобольной женщины, переносит массу невзгод в борьбе с нищетой. Наконец, благодаря неимоверному трудолюбию и трезвости, достигает полного материального благосостояния и хочет жениться на одной девушке. Родители, вопреки желанию самой девушки, не соглашаются выдать дочь за человека безродного. В конце стихотворения этот юноша с болью в сердце произносит: «Я — одинокий, горький сирота!» «Сидзæргæс» («Мать сироток»). Отец семьи погибает на охоте. Семья в страшной нищете. Ночь. Дети голодны и плачут, мать, чтобы успокоить голодных детей, прибегает к хитрости. Она кладет в горшок камушки и ставит его на огонь. Дети, думая, что варится горох, после долгого и томительного ожидания засыпают голодными. «Ныстуан» («Привет»). Приветствуя тебя (обращается к девице), прошу прощения, что голос моей песни будет отзываться рыданием: пусть поет веселые песни, кто не так обременен долгами, «Сагъæс» («Скорбная песнь, дума»). Скорбь, вытекающая из сознания своей духовной нищеты и неспособности оказать кому-либо посильной помощи. «Гъæй джиди!» (Восклицание для выражения досады). По своему содержанию это стихотворение похоже на предыдущее. Выражается досада по поводу того, что, имея добрые стремления, пожелания, нет сил осуществить эти желания и вообще нечем ознаменовать свое жалкое существование. «Зонын» («Знаю»). Знаю, во время похорон помянете меня аракой, но затем предастся память обо мне полному забвению. «Тæхуды» («Счастлив»). Счастлив, кто в детстве удостоился материнских ласк, кто имеет свою арбу и плуг, чья песнь весело раздается в кругу друзей и кто может оказать помощь своему ближнему. «Хæрзбон» («Прощай»). Молодой человек, удаляясь в далекую страну, шлет прощальный привет девушке, от которой не мог добиться взаимности. «Ракæс» («Смилуйся»). Обращение к св. Георгию, чтобы он оказал помощь бедному народу, находящемуся в нищете и невежестве. «Мæгуыры зарæг» («Песнь бедняка»). В своей песне бедняк, сопоставляя свою жизнь с жизнью состоятельных, перечисляет, что ему не достает для более или менее сносного существования. «Мæгуыры зæрдæ» («Настроение бедняка»). Неприглядна и полна лишений жизнь бедняка, но он все же не предается отчаянию, его утешают даже приятные сновидения. «А-лол-лай» (так убаюкивают ребенка в Осетии). Мать, убаюкивая ребенка, рисует ту неприглядную жизнь, которая его ожидает, но просит, чтобы он все же любил суровую природу своей родины. «Марды уæлхъус» («У гроба»). Стихотворение, читанное у гроба М. 3. Кипиани 3-го марта 1891 года. Восхваляется его полезная деятельность для общества, в особенности — его доброта и отзывчивость. «Æнæ фиййау» («Без пастыря»). Сетование автора на молодое поколение, что оно неспособно принести какую-нибудь пользу для народа и быть его руководителем. «Æнæ хай» («Обездоленный»). Скорбь по поводу того, что, находясь вне родины, труп его останется неоплаканным родными и близкими. «Азар» («Спой»). Прислушиваясь к голосу твоего пения, я работаю бодрее. Спой же мое солнце — красная девица! Мы потеряли свою волю… Спой, пока твое сердце не помрачилось народным горем… Земля — кормилица народа… Спой… Скажи при погребении моем «друг мой, отняли у нас землю!». Больше не понадобится полоть нивы. Спой! Научи меня молиться (?). О мое счастье, не покидай родной земли (?). Это последнее стихотворение, содержание которого мы привели почти с буквальною точностью, кажется нам несколько сомнительным в цензурном отношении. В нем упоминается о потере воли и земли, смысл же последних стихов остался и вовсе непонятным для нас. В стихотворении не упоминается, кто именно является виновником отнятия «воли» и «земли» и мы со своей стороны не решаемся утверждать, чтобы автор имел в виду в этих строках выразить предосудительную мысль относительно правительства. Тем более этого нельзя утверждать и потому, что осетины совершенно справедливо привыкли считать русских своими благодетелями и устроителями как материального, так и духовного благополучия, так что всякая мысль об отнятии будто бы земли и воли русским правительством будет казаться дикою как простому, так и интеллигентному осетину. Но ввиду того, что всегда могут найтись единичные личности, в которых это стихотворение, благодаря некоторой неясности, может, пожалуй, возбудить нежелательные мысли, по-моему следовало бы выкинуть его или целиком, или же те стихи, которые в подлиннике мною отмечены синим карандашом. Что же касается всех остальных стихотворений, то мы, при всем старании, ничего предосудительного в’ каком бы то ни было отношении не нашли в них. Напротив, многие стихотворения, как мы упоминали выше, имели бы благотворное влияние на смягчение грубых нравов осетин. Вообще же напечатание этого сборника весьма желательно: за неимением на осетинском языке других книг светского содержания, многие стихотворения, вошедшие в состав его, послужили бы прекрасным материалом для первоначального чтения. В заключение считаю нужным заметить, что в тексте весьма много орфографических ошибок, которые исправлены частью г. Кочиновым, который просматривал рукопись до меня, а частью мною. Желательно, чтобы эти ошибки не вошли в печатный текст, если издание сборника будет разрешено. Преподаватель закона Божия Эриванской гимназии
Христофор Джиоев. 1898 г. Октябрь 25 дня.

Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 17, л. 7–14.

Машинописная копия из ЦГИА Груз. ССР, ф. 480

д. 176, л. 117–119.
Док. № 3. № 1437

Министерство Народного Просвещения

Попечитель Кавказского Учебного Округа

Канцелярия стол 1-й 2 ноября 1898 года № 12640 в Тифлисе 4 ноября 98 г.
Господину Председателю

Кавказского Цензурного Комитета

В ответ на отношение Ваше от 12 сентября за № 2446, имею, честь препроводить Вашему Превосходительству рукописный сборник осетинских стихотворений «Ирон Фондыр» с отзывом о нем законоучителя Эриванской гимназии Джиоева, природного осетина, при чем обращаю Ваше внимание на стихотворение «Азар», как непозволительное в цензурном отношении.

Попечитель Яновский

Правитель канцелярии Андреев
Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 17, л. 6.

Машинописная копия из ЦГИА Груз. ССР,

ф. 480, д. 176, л. 116.
В КАВКАЗСКИЙ ЦЕНЗУРНЫЙ КОМИТЕТ

Помощника присяжного повер.

Георгия Васильевича Баева,

живущего в гор. Владикавказе собств. дом

5×11

Доложить Комитету

Попросить г. Попечителя

поручить цен. Джиоеву

Заявление.
Кавказский цензурный комитет разрешил недавно напечатать осетинскую рукопись «Коста — Ирон Фандыр». В дополнение к этому сборнику посылаю новую вещицу того же автора легенду — «Уæлмæрдты» и прошу разрешить ее напечатать. При этом покорнейше прошу рукопись эту передать на просмотр г. Джиоеву, который просматривал сборник «Коста — Ирон Фандыр». При сем прилагаю две гербовые марки 80 коп. достоинства.
Помощник Присяжного Поверенного Георгий Вас. Баев

1 дек. 1898 г. Владикавказ Возвращено 8 января за № 46/99 г. Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 17, л. 15.

Машинописная копня из ЦГИА Труз. ССР, ф.

480, д. 170, л. 135.
К. Ц. К Преподавателю Закона Божия пра-

№ 3383 вославного исповедания Эриванской

14 декабря 98 г. Гимназии ХРИСТОФОРУ ДЖИОЕВУ.

Препровождая при сем поступившую в вверенный мне комитет рукопись, на осетинском языке к любезнейшему содействию Вашему с покорнейшей просьбой принять таковую к цензурному рассмотрению, при чем прошу Вас не утруждать себя составлением особой записи о содержании рукописи, а только отметить суждение касательно непоколебимости основных законов, народной нравственности, чести и домашней жизни каждого.

Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр.17,л.16.

Машинописная копия из ЦГИА Груз. ССР

ф. 480, д. 176,. л. 177.

М. Н. П. № 1726 Кавказский Учебный Округ 31 декабря 98 г.
Директор Эриванской Гимназии № 1025 27 декабря 1898 г. г. Эривань 31/ХП

Доложить комитету

Прошу Ю. И. Нофеля дать цензурную дату
Господину Председателю

Кавказского Цензурного Комитета.

Согласно просьбе преподавателя Закона Божия вверенной мне гимназии Джиоева, имею честь препроводить при сем Вашему Высокородию Осетинское стихотворение, вместе с препроводительною бумагою Джиоева.

Директор гимназии Братников

Письмоводитель Е. Гильман Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 17, л. 16.

Машинописная копия из ЦГИА Груз, ССР,

ф. .480, д. 176 л.189.
М. Н. П.

Преподаватель Закона Божия

Эриванской Гимназии

28 декабря 1898 г. г. Эривань

Господину Председателю

Кавказского Цензурного Комитета.

Во исполнение отношения Вашего от 14 декабря с. г. за № 3383,. честь имею сообщить Вам следующее. В Осетии существует обычай при погребении мужчины посвящать ему богатоубранного коня. В основе этого обычая лежит верование осетин, что загробная жизнь есть продолжение настоящей и что, следовательно, покойник и за гробом нуждается в коне и доспехах, которые обыкновенно навешиваются на коне. При посвящении уздечка коня отдается в руки покойника, причем выступает один из почтенных старцев и произносит довольно длинную речь, в которой, с одной стороны, описывается весь путь, который должен пройти покойник да рая со всеми его (пути) приключениями и опасностями, с другой стороны выражается идея возмездия за гробом. Осетинское стихотворение «Уæлмæрдты» («На кладбище»), препровожденное ко мне для цензурного рассмотрения есть воспроизведение этого обычая и ничего антицензурного в себе не заключает. Напечатание подобного рода произведений, отражающих характерные обычаи осетинского народа, нужно признать весьма желательным в интересах науки. Осетины, принадлежа к индо-европейской группе народов, благодаря условиям их исторического су-ществования, сохранили в первобытной чистоте весьма много характерных особенностей быта, языка, религий и пр., изучение коих представляет немало интереса как для социолога, так и для этнографа. Этим и объясняется тот интерес, с каким посвящают свои силы изучению осетин такие ученые, как М. М. Ковалевский, Вс. Ф. Миллер и др.. У Миллера между прочим напечатана во П-ой части его Осетинских этюдов и речь, произносимая при посвящении коня, но только на дигорском наречий, и в другой вариации.
Преподаватель закона Божия Эриванской

Гимназии Христофор Джиоев

Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед.. хр. 17, л. 17–18.

Машинописная копия из ЦГИА, ф. 480, д. 176, л. 189— 191.
Коста! Ура! «Уæлмæрдты» — цензура утвердила целиком! Так что сборник выйдет не тощий, а полненьким! Денег пока собрал рублей 40. Написал многим, но пока ни гу-гу!.. Сам работаю над своим банком, будущим отцом Иронской Кооперации. Дело идет. Печатаю проект устава. Каржинцы и даргкохцы ассигновали по 1200 р. и прислали приговора об устройстве банков. Просят выслать устав. Это для меня подарок к Новому году!… Если можешь, пришли на имя Шувалова Зинов. Ив. рублей 20, а то у него сейчас всего не более 25 р. В Дарг-Кохе Маркозов собрал, говорят, для этой цели 15 р., я еще не получил, да в Ольгинском собрано столько же. Цензором был мой друг Академик Пора Джиоев. Кочинова я просил прислать. Что молчишь! Твой Гаппо, Управляющий будущим Союзом Осетии банков.

Гаппо Баев — Коста Хетагурову, в первых числах января 1899 г.

из Владикавказа. — Архив ЮОЙИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 12, л. 83.

Машинописная копия из архива СОНИИ. № 403
Штаб 17 марта

Кавказского Военного Секретно

Округа Отделение6-ое

№ 392 15 марта» 1899

г. Тифлис О приостановке издания в. нужное

Господину Председателю

Кавказского Цензурного Комитета

Начальник Терской области, рапортом от 10 сего марта, донес, что Тифлисскою цензурою пропущены в печать стихотворения на осетинском языке Константина Хетагурова, предназначенного к высылке из Кавказа. Стихотворения эти, по сообщению некоторых благонадежных осетин, крайне возмутительного и противоправительственного содержания и кроме того воспевают те пороки осетин, к искоренению которых должны приниматься особенно настойчивые меры, как например месть, выдающимися по своему неблагонамеренному содержанию являются стихотворения «Солдат» и «Шинель», направленные против воинской повинности. Находя распространение таких стихотворений среди осетинского народа весьма вредным, Генерал-лейтенант Каханов ходатайству о приостановлении их печатания и о высылке их к нему для ознакомления и последующего затем доклада Командующему войсками округа.

Сообщая об этом, имею честь просить Ваше превосходительство не отказать в зависящем распоряжении к удовлетворению ходатайства Начальника Терской Области и о последующем уведомить меня.

За Начальника Штаба Генерал-майор Пащинский

Начальник отделения Абрамов

Архив ЮОНИИ. ф. 6, «оп. хр. 17, л. 18–19.

Машинописна» пия из ЦГИА Груз. ССР.

ф. д. 176, л. 250–251

Секретно

К. Ц. К. № 821 Начальнику Штаба Кавказского

18 марта 99 г. Военного Округа
В ответ на секретный отзыв от 15 марта за № 392, имею честь уведомить Ваше превосходительство, при каких обстоятельствах последовало цензурное разрешение к напечатанию сборника стихотворений Константина Хетагурсва под заглавием «Осетинская балалайка». В сентябре истекшего года названная рукопись поступила на цензурный просмотр вверенного мне комитета, который за неимением цензора, знающего осетинский язык, препроводил рукопись к Попечителю Кавказского Учебного Округа с просьбой возложить цензурное рассмотрение этого сборника на одного из подведомственных ему лиц, владеющего осетинским языком. Отзывом от ноября тайный советник Яновский возвратил мне рукопись с подробным докладом ее содержания, составленным преподавателем Эриванской гимназии Джиоевым, принявшим ее к цензурному рассмотрению. Согласно заключению сего последняго помещенные в сборнике стихотворения не представляют по содержанию своему ничего противоцензурного за исключением двух, под заглавием «У гроба» и «Азар», в которых оплакивается: в 1-м кончина М. 3. Кипиани (сосланного административным порядком), а во 2-м горе народа, у которого отобрана земля и воля. Ввиду вышеизложенного Цензурный Комитет разрешил к напечатанию сборник «Осетинская балалайка», с исключением вышеупомянутых стихотворений, о чем сделана на рукописи надлежащая надпись и таковая возвращена автору во Владикавказ. Из подробного отчета П. Джиоева не видно, чтобы в сборнике находились стихотворения «Солдат» и «Шинель» тенденциозного содержания; при цензированнии он не нашел в сборнике ничего предрассудительного в каком бы то ни было отношении, напротив, многие стихотворения имели бы, по его мнению, благотворное влияние на смягчение грубых нравов осетин в виду чего напечатание этого сборника было бы весьма желательным. В настоящее время Г. Начальник Терской области ходатайствует о приостановлении печатания этого сборника, вследствие сделанного ему заявления о крайне возмутительном и противо-правительственном содержании такового. Принимая во внимание, что согласно 147 ст. Уложения о цензуре и Каз. суд 90 г. приостановка выпуска в свет сочинения Советом Главного Упр. по делам печати и Цензурными Комитетами сопряжено с привлечением виновного к судебной ответственности, что сборник Хетагуроаа печатается не в Тифлисе, а во Владикавказе, я полагал, бы необходимым временно приостановить властью Начальника области печатание сборника, представить в верейный мне комитет для цензурной проверки печатаемые оттиски вместе с разрешенною рукописью, о чем покорнейше прошу Ваше Превосходительство снестись с генералом-лейтенантом Кахановым и о последующем почтить меня уведомлением.
Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед» хр. 17, л. 21–23.

Машинописная копия из ЦГИА Груз. ССР, ф. 480,

. д. 176, л. 252–253. Владикавказ, 30 марта 1899 г.
В Кавказский Цензурный Комитет

Свидетельство

Типография 3. И. Шувалова, в гор. Владикавказе, Тер. обл.

Сим свидетельствует, что книга на Осетинском языке под заглавием «Коста» напечатана во всем сходна с цензурованным подлинником: «Тифлис, 14-го ноября 1898 г. печать — » Цензуры. А также при сем препровождает узаконенное число экз. Девять, покорнейше просит один экземпляр возвратить в типографию с подлежащим билетом на выпуск в свет.

Формат в 1/16 дол. лис.

Число печ. (лист) стр. 109.

Число печ. листов — 7

Число отпеч. экз. 2,000 Владик. Типограф. Шувалов
Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 17, л. 19–20. .Машинописная ко- пия из ЦГИА Груз. ССР, ф. 480, д. 1539, л. 332.

8 апреля

Штаб Кавказского Военного Округа

Отделение 6-е № 5479 7 апреля 1899 г. г. Тифлис

С приложением сборника

стихотворений по № 821

Господину Председателю

Кавказского Цензурного Комитета

При сем имею честь препроводить к Вашему Превосходительству две рукописи и оттиски стихотворений Константина Хетагурова.
Вр. и. д. Начальника Штаба Генерал-майор Начальник отделения Абрамов
8/1У

Препроводить рукопись и оттиски г:ну Джиоеву с просьбой проверить и дать свое заключение согласно отзыву штаба окр.

Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. .17, л. 23.

Машинописная копия из ЦГИА Груз. ССР, ф. 480,

д. 176, л. 254.
Секретно

К. Ц. К. № 1064

12 апреля 99 г. Преподавателю закона Божия пра-

вославного исповедания Эриванской

гимназии г. Христофору Джиоеву.

При отзыве цензурного комитета от 14 декабря истекшего года была препровождена к Вам для просмотра на осетинском языке рукопись под заглавием «Стихотворения соч. Константина Хетагурова, каковая была разрешена комитетом к напечатанию. Между тем по дошедшим до Начальника Терской Области сведениям названный сборник г. Хетагурова содержит в себе стихотворения крайне возмутительного и противоправительственного содержания, а именно: воспеваются те пороки осетин, к искоренению которых должны приниматься особенно настойчивые меры, как например месть; выдающимися же по своему неблагонамеренному содержанию являются стихотворения «Солдат» и «Шинель», направленные против воинской повинности. Вследствие сего, препровождая при сем оригинал вместе с оттисками стихотворений, честь имею покорнейше просить Вас уведомить меня с возвращением стихотворений: 1) находятся ли в-рукописи стихотворения вышеуказанного направления и 2) не помещены ли в напечатанном экземпляре стихотворения, не бывшие на Вашем цензурном рассмотрении.
Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 17, л. 24.

Машинописная копия из ЦГИА Груз. ССР, ср. 480, д. 176, л. 255.
ТЕЛЕГРАММА № 2306

21 апреля 1899 г.

Из Владикавказа (ответ оплачен)

Тифлис Цензурный Комитет
Прошу ускорить высылку билета типографии для получения Осетинского сборника Коста.

Помощник присяжного поверенного Баев.
Владикавказ Баеву

Выпуск сборника Коста временно задержан П — Г
Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 17, л. 20–21.

Машинописная копия из ЦГИА Груз. ССР, ф. 480, д. 1555, л. 37.
М. Н. П.

Преподаватель Закона Божия

Эриваискои Гимназии 30 апреля 1899 г.

гор. Эривань

Господину Председателю

Кавказского Цензурного Комитета

В официальной бумаге Вашей от 12 апреля сего года за № 1064, препровожденной на мое имя, говорится, что по дошедшим до Начальника Терской Области сведениям, сборник осетинских стихотворений Константина Хетагурова «Ирон Фандыр», разрешенный к напечатанию согласно моему отзыву, будто бы «содержит в себе стихотворения крайне возмутительного и противоправительственного содержания, а именно: воспеваются те пороки осетин, к искорене-нию которых должны приниматься особенно настойчивые меры, как напр. — месть, выдающимися по своему неблагонамеренному содержанию являются стихотворения „Солдат“ и „Шинель“, направленные против воинской повинности». По Вашему предложению я вновь пересмотрел рукопись самым тщательным образом, сличил ее с печатным экземпляром и пришел к тому непоколебимому убеждению, что сведения, дошедшие до Начальника Терской Области, представляют из себя нечто иное, как самую бесцеремонную по своей неосновательности клевету, ложный донос, учиненный лицом, не имеющим ни малейшего представления не только о внутреннем содержании, но даже и о внешнем составе сборника стихотворений К. Хетагу-рова. В названный сборник вошли только те стихотворения, которые мною были рассмотрены раньше и признаны, кроме одного, не вошедшего в печатный сборник, незаключающими в себе ничего противоправительственного и вообще антицензурного в каком бы то ни было отношении, при чем, для большей очевидности — и убедительности, я приводил содержание всех оригинальных стихотворений на русском языке; я между прочим писал тогда, что произведения К. Хетагурова могут иметь благотворное влияние на смягчение грубых нравов осетин. При вторичном рассмотрении сборника я не только не нашел оснований отступать от этого мнения, но, напротив, еще более убедился в его безошибочности. Утверждение, будто в некоторых стихотворениях воспеваются пороки осетин, как, напр., месть — грубая ложь. В целом сборнике мы не нашли ни одного места, где бы действительно воспевалась месть или какой-либо другой порок. Напротив, главное достоинство рассмотренного нами сборника К. Хетагурова в том, именно и заключается, что в нем пороки осетин, их слабости, в том числе и месть, не воспеваются, а осмеиваются самым беспощадным образом, в чем без труда может убедиться всякий добросовестный и беспристрастный читатель. Насколько основательны дошедшие до г. Начальника Области сведения с особенной ясностью видно из того, что в сборнике вовсе нет стихотворений «Солдат» и «Шинель», на которые указывают, как на самые неблагонамеренные по своему содержанию. Не только стихотворения под такими названиями, но даже отдельных слов «Солдат» и «Шинель» мы не могли найти в целом сборнике, как равно не нашли и ни одной фразы, направленной против воинской повинности. Вообще же считаем нужным заметить, что если бы в сборнике Хетагурова действительно имелись какие-либо стихотворения не только «возмутительные и противоправительственные», но даже хоть сколько-нибудь двусмысленнаго и подозрительнаго содержания, то мы бы не позволили себе промолчать об этом. При сем препровождается рукописный сборник стихотворений Хетагурова в двух тетрадях и один печатный экземпляр того же сборника.

Преподаватель закона Божия Эриванской гимназии Хр. Джиоев
Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 17, л. 25–28.

Машинописная копия из ЦГИА Груз. ССР, ф. 480,

д. 176, л. 257–258.
М. Н. П.

Кавказский Учебный Округ 5 мая 99 г.

Директор Эриванской Гимназии

№ 384 I мая 1899 г. гор. Эривань

4/У Сообщить копию Нач. Ок. Штаба к делу Господину Председателю

Кавказского Цензурного Комитета

Согласно просьбе преподавателя вверенной мне гимназии Джиоева, имею честь препроводить при сем к Вашему Высокородию рукописный сборник стихотворений Хетагурова в двух тетрадях и один печатный экземпляр, вместе с бумагою Джиоева.

Директор гимназии В. Братников

Письмоводитель Гильман

Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 17, л. 25.

Машинописная копия из ЦГИА Груз. ССР,

ф. 480, д. 176, л. 256.

<…> В недалеком будущем должен был выйти и небольшой сборник стихотворений на осетинском языке «Ирон фандыр», но администрация области задержала выпуск книжки в типографии Шувалова по совершенно пока неизвестным причинам. С нетерпением ожидавшие выхода этой книжки осетины очень опечалены этим распоряжением. Любопытно, что сборник разрешен к печатанию тифлисским цензурным комитетом.

«Санкт-Петербургские ведомости»,

1899, 3 (15) мая, № 118.

К. Ц. К. В. нужное

№ 1244

5 мая 1899 г. Г. Нач. Штаба Кавказ. Военного

Округа

Отзывом от 18 истекшаго марта за № 821 я имел честь препроводить Вашему превосходительству относительно Цензурнаго рассмотрения и разрешения к печати сборника стихотворений на осетинском языке Константина Хетагурова в виду поступившаго на имя Г. Командующаго войсками (согласно отзыву Вашего превосходительства от 15 марта) Начальника Терской области рапорта о крайне возмутительном и противоправительственном содержании этого сборника. Желая проверить дошедшие до Генерал-лейтенанта Каханова частные сведения о вредном направлении сочинения, получившаго цензурную дату от ввереннаго мне комитета, я предложил преподавателю Закона Божия Эриванской Гимназии сличить цензурованные рукописи с отпечатанным во Владикавказе экземпляром сочинения Хетагурова в видах выяснения вопроса 1 — находятся ли в рукописи указанные Ген. Лейтенантом Кахановым стихотворения возмутительнаго содержания и 2 — не помещены ли таковые, — буде их нет в рукописи, в отпечатанном экземпляре. В настоящее время Директор Эриванской гимназии препроводил в вверенный мне комитет доклад г. Джиоева по настоящему предмету, который при сем прилагается из коего Ваше превосходительство изволит усмотреть, что в сборнике г. Хетагурова вовсе нет стихотворений под заг. «Солдат» и «Шинель», указанных в рапорте Ген. Лейтенанта Каханова, как на самые неблагонамеренные по своему содержанию. Не только сих стихотворений, но даже отдельных слов «Солдат» и «Шинель», г. Джиоев не мог найти в целом сборнике, равно не нашел ни одной фразы, направленной против воинской повинности. Комитет не имеет никакого повода сомневаться в вполне добросовестном отношении к своим цензорским обязанностям законоучителя Эриванской гимназии, рекомендованнаго Комитету для этой цели г. Попечителем Кавказского округа, вследствие чего Комитет не вправе согласно ст. 64 и 65 Ценз, устава, издания 90 .г., задержать выдачу билета на выпуск в свет этого сочинения. Но принимая во внимание, что ходатайство ген.-лейтенанта Каханова о приостановлении печатания сборника восходило до командующаго войсками округа, покорнейше прошу Ваше Превосходительство довести о вышеизложенном до сведения генерал-лейтенанта Фрезе и спросить для руководства ввереннаго мне комитета, указания его превосходительства относительно выпуска в свет сборника г. Хетагурова.
Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 17, л. 28–30.

Машинописная ко- пия из ЦГИА Груз. ССР,

ф. 480, д. 176, л. 259–260.
Штаб Кавказского

Военного Округа

Отделение 6-е Господину Председателю

8 мая 1899 г. Кавказского Цензурного Комитета

№ 7133 г. Тифлис

По докладе Временно- Командующему войсками округа отзыва, от 5 сего мая за № 1214, Генерал-лейтенант Фрезе, имея в виду, что, как видно из означеннаго отзыва, сборник стихотворений Хетагурова был вновь процензирован и в нем ничего не было найдено неподлежащаго печати, — поручил мне просить распоряжения Вашего превосходительства о немедленной отправке, непосредственно от себя, упомянутаго сборника, для продолжения печатания его. Об этом имею честь уведомить Ваше превосходительство, впоследствие упомянутого выше Вашего отзыва за № 1214.

Вр. и. д. Начальника штаба генерал-майор

Начальник отделения Абрамов
О разрешении печатать сборник стихотворений Хетагурова 8/У

Выдать билет, возвратить в

типографию рукопись и разо-

слать 12 экз. о принадлежности.
Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. I. ед. хр. 17, л. 30.

Машинописная копия из ЦГИА Груз. ССР, ф. 480, д.. 176, л. 261.
Тебе, вероятно, известно, что Каханов задержал с помощью Фрезе выпуск сборника моих осетинских стихотворений. 4-го мая от Василия мы получили из Тифлиса такую телеграмму: «Сегодня цензурный комитет в моем присутствии разрешил выпуск стихотворений Коста». И здесь бедному Сеньке, утерли поганый нос… А ты еще, кажется, не веришь в силу Хетæджы Уасджырджыйы. Можешь не верить самому Николаю чудотворцу, но Хетæджы цæхæрцæст Уасджырджыйы должен почитать и чувствовать.

Коста Хетагуров — А. И. Цаликову,

8 мая 1899 г. из Петербурга. — Т. V, с. 77.
А стихи я пишу только в такое время, когда потребность высказаться всецело охватывает все мое существо. Над многими стихотворениями я рыдал, как нервная институтка, когда их писал. Немало было написано в минуты страшного негодования, но такие стихотворения я никогда не отдавал в печать — потому, что они прямо-таки ужасны по чувству высказываемых в них ненависти и презрения к объекту обращения. Немало у меня и комических стихотворений, но неудобных для печати. Эти уже писались в минуты полного равновесия и спокойствия нервов. Ну, я однако слишком увлекся темой, которая для Вас должно быть, не особенно интересна — Вы, кажется, предпочитаете прозу. А вот я, представьте, при самой скверной, переживаемой мною прозе, с особенным увлечением отдаюсь искусствам. Это, конечно, тоже имеет свою психическую причину, но об этом когда-нибудь, в другой раз, если Вы не закаетесь после этого письма переписываться со мной. За эту неделю я очень многое поисправил, закончил и пообдумал из начатых мною раньше вещей. И, кроме того, жду не дождусь моих красок… …Если осетинские стихи получены и на мою долю, то соблаговолите выслать.

Каста Хетагуров — А. А. Цаликовой,

8 июня 1899 г. из Херсона.— Т. V, с. 92–93.

Многоуважаемый Гаппо! По многим причинам и зависящим и не зависящим от меня я принужден был до сих пор хранить молчание, в чем прошу у тебя извинения. От души благодарю тебя за «лæвар»*, в особенности же за то горячее участие, какое ты принимаешь в судьбе нашей зарождающейся литературы. Да, литература является могущественным орудием роста каждой нации, она есть лучшая охранительница всех дорогих заветов, есть горнило, очищающее жизнь народную от примеси всякой нечистоты. Только она одна может предохранить еще до некоторой степени ту или иную нацию от окончательного разложения и исчезновения с лица земли. Да можно ли перечислить все благодеянии, которыя приносит письменность? Притом же значение письменности так очевидно для каждаго даже мало-мальски образованного человека, что навряд ли приходится много распространяться, нам при этом нужны не фразы и вообще разглагольствования о высоких материях, а деятельность реальная, единодушная, сознательная, чуждая, по возможности, легкомысленных увлечений и вообще того, что русские называют «пересаливанием». В деятельности нашей отсутствие всех этих качеств заметно в достаточной степени, но более всего мы страдаем отсутствием чувства меры и благоразумной предусмотрительности. А между тем, я думаю, должно быть ясно, что при настоящих неблагоприятных условиях, каждое необдуманное слово, каждый неосторожный шаг может иметь роковое значение. Я нахожу, что уже при определении состава «Ирон фæндыр» была проявлена некоторая неосторожность. Иначе как же объяснить, что в сборник попали такие стихотворения, как «Азар», «Æнæ фийау» и некоторыя другие. Ты себе представить не можешь, в какое затруднительное положение я был поставлен благодаря этим стихотворениям. Попечитель в частном письме просил меня подвергнуть сборник «безпристрастному цензурному рассмотрению». Мне хотелось заручиться доверием Попечителя и Цензурного комитета, не для себя, конечно, а для дела, чтобы и на будущее время осетинские рукописи направлялись ко мне, а для этого нужно было проявить, действительно, полное безпристрастие. Но так как при таком отношении к делу нельзя было признать всех стихотворений вполне удобными в цензурн. отношении, что в свою очередь могло иметь очень дурныя последствия, — то я находился в мучительном недоумении на счет того, как лучше поступить; я, наконец, представил заключение, которое было рассчитано на то, чтобы и «Овцы были целы, и волки сыты*. Дав вполне благоприятный отзыв о сборнике, указав на то, что многия из произведений Коста могут иметь благотворное влияние на смягчение грубых нравов горцев, я вскользь отметил, что стихотворение «Азар», благодаря некоторым двусмысленным намекам могущим возбуждать в некоторых нежелательныя мысли, лучше выпустить из сборника, при этом я оговаривался, что в стихотворении, тем не менее, нет ничего явно противоцензурного в строгом смысле этого слова. Словом, я старался смягчить по возможности краски, чтобы общее впечатление было благотворение благоприятно для «Ирон фæндыр»-а. Я от души рад, что мои предположения оправдались и что наш Фæндыр наконец появился на свет Божий. Что касается той маленькой тучи, которая было пронеслась над Фæндыром, то мне ее, конечно, не трудно было разсеять. Ты, вероятно, знаешь, что арестованный Фæндыр вместе с рукописями был препровожден Ценз. Ком. ко мне, который уведомлял меня, что, мол, до Нач. Тер. области дошли сведения, что сборник содержит стихотворения противоправительственнаго и возмутительно-безнравственнаго содержания, что там воспеваются пороки осетин, и что, наконец, есть стихотворения под названием «Солдат» и «Шинель», направленные против воинской повинности. Я донес председателю Цен. Комитета, что дошедший до Нач. Тер. об. сведения — вздор, что лицо, снабдившее его этими сведениями не только не знаком с содержанием «Ирон Фæндыр», но не брал его даже в руки, иначе бы, говорю я, он знал, что в сборнике нет вовсе стихотв. «Солдат», «Шинель» и пр. и пр. Словом, я не пожалел красок, чтобы обрисовать всю чудовищную нелепость тех сведений, на основании которых Нач. Обл. счел нужным прибегнуть к столь решительным мерам, достойным лучшей участи. Конечно, я тут мог действовать смело, потому что чувствовал почву под ногами, а не прояви я вначале некоторую долю безпристрастия, так я бы был безответен. Разоблачить несостоятельность этого доноса, конечно, можно бы было, но что бы я сказал, когда бы мне поставлено было на вид содержание «Азар!»? И так, Бога ради, господа, побольше осторожности в этом важном деле. Пусть пока мы немножечко окрепнем, а там, пожалуй, можно будет действовать смелее. Фæлæ нæ ирон дзых кæм фæлæудзæн! Ну, скажите Бога ради, стоило ли Коста из-за каких-то пустяков вновь подвергать себя такой опале?! Выходка его, признаться, кажется мне немножечко странной и не вполне мирится с представлением о Коста, как человеке благоразумном и уважающем свое достоинство. Я бы не стал, конечно, вовсе касаться этой выходки, если бы она была учинена кем-либо другим, но раз это сделал Коста, жизнь и деятельность котораго составляет наше общее достояние, то дело уже принимает другой характер. <…> Буду тебе очень признателен, если время от времени будешь меня знакомить с жизнью Сев. Осетии. Письма будешь направлять в Цхинвали на мое имя. Твой приезд в Южную Осетию будет для всех нас праздником. Где в настоящее время Кубалов Ал. и Газ-данов Дзыбын.

Хæрзæбон. Твой Пора Джиоев. С подлинным верно Ю. Цаликова.
Христофор (Пора) Джиоев — Гап-по Баеву, 21 июня 1899 г.

из Цхинвали.— Архив ЮОНИИ, ф. 6, оп. 1, ед. хр. 12,

л. 103–106. Машинописная копия из архива СОНИИ.