Патриаршая дипломатия

На прошлой неделе состоялся пятидневный визит в Москву Католикоса-Патриарха всея Грузии Илии Второго. Предстоятель Грузинской православной церкви не только посетил несколько храмов и совершил богослужение с Патриархом Московским и всея Руси Кириллом, но также встретился с президентом РФ Владимиром Путиным, которому он передал привет от премьер-министра Бидзины Иванишвили. Вернувшись в Тбилиси, Илия Второй охарактеризовал свой визит, как успешный и даже назвал его историческим.

Дипломатический стиль предполагает позитивные характеристики и оценки. Но в какой мере слова предстоятеля Православной церкви Грузии отражают реальную динамику российско-грузинскойнормализации, ставшей возможной после парламентской победы предвыборной коалиции во главе с Иванишвили? Ответ на этот вопрос целесообразно начать с рассмотрения тойобщественно-политической роли, которую в Грузии играет Православная церковь и ее нынешний духовный лидер.

После распада СССР статус Церкви в этой кавказской республике был привилегированным. Лозунги религиозного возрождения занимали далеко не последнее место в системе ценностей грузинских политиков, возглавивших в период «перестройки» борьбу Грузии за независимость. В статье 9 Основного закона страны речь идет об «исключительной роли Православной церкви Грузии» в ее истории. В марте 2001 года грузинский парламент внес поправки к Конституции, которые устанавливали конкордатные отношения между Церковью и государством. Они регламентировались специальным Конституционным договором. Значительные преференции предоставляли Церкви Налоговый кодекс и законодательство об образовании.

Стоит особо подчеркнуть и роль предстоятеля ГПЦ. Католикос-Патриарх Илия Второй (в миру ИраклийГудушаури-Шиолашвили) зарекомендовал себя за все эти годы не только как сильный духовный лидер, но и опытный политик. На протяжении всего периода независимости страны он неизменно входил в списки самых популярных лидеров Грузии и даже признавался «человеком года». Ни один светский политический деятель не мог бы похвастать таким постоянством народных оценок.

При этом отношения предстоятеля Грузинской церкви и действующего главы государства Михаила Саакашвили складывались непросто. ГПЦ отличается консервативными подходами и подчас жестким отношением к западной массовой культуре. Отсюда и негативное отношение к тому стилю, который Саакашвили стал активно насаждать. Это вовсе не означает, что у Илии Второго есть своя выработанная альтернатива прозападному геополитическому выбору официального Тбилиси. Более того, по таким вопросам, как территориальная целостность государства и статус Абхазии с Южной Осетией светская и церковная иерархии имеют консенсус.

Илия Второй проводит последовательную линию, постоянно заявляя, что две частично признанные республики должны вернуться в состав Грузии. Однако и у иерархов Церкви, и у рядовых клириков существует некая культурная дистанция от поверхностного «западничества» поколения «революции роз». Присутствуют и большие симпатии к России – не столько политические, сколько культурные в широком смысле этого слова.

Мне не раз приходилось говорить на эту тему со священниками из знаменитого Светицховели (патриарший собор в Мцхете) и Тимотесубани (монастырский комплекс неподалеку от Боржоми и Бакуриани). Эта тема была блестяще раскрыта и известным кинорежиссером Резо Чхеидзе в его фильме «Свеча с гроба господня» – в кинокартине есть сюжет, когда потухающий «божественный огонь» грузинскому юноше помогают сохранить именно священники Русской православной церкви. Сегодня Чхеидзе находится среди тех, кто требует отставки Саакашвили.

В июле 2011 года противоречия между ГПЦ и президентом страны выплеснулись в публичное пространство. Поводом для этого стало принятие поправок к Гражданскому кодексу, который посредством введения для всех религиозных объединений статуса «субъекта публичного права»де-факто уравнивал в правах все конфессиональные объединения Грузии. В этот период Православная церковь продемонстрировала свои ресурсы и возможности для влияния на общественное мнение. И хотя церковные институты не были напрямую вовлечены в парламентскую политическую кампанию, было заметно, что победа «Грузинской мечты» в большей степени соответствовала их интересам.

Впрочем, роль Грузинской православной церкви нельзя ограничивать одними лишь внутриполитическими сюжетами. После «пятидневной войны» дипломатические отношения между Россией и Грузией были прерваны, и межцерковные связи оставались одним из немногих каналов для общения между двумя странами. В декабре 2008 года Католикос-Патриарх всея Грузии и возглавляемая им делегация православных грузинских иерархов приняли участие в похоронах Патриарха Московского и всея Руси Алексия Второго. Для подобных конструктивных отношений есть свои вполне рациональные объяснения. До сих пор Московский патриархат продолжает считать Абхазию и Южную Осетию каноническими территориями Православной церкви Грузии.

Когда 15 сентября 2009 года иерей Виссарион Аплиаа, ставший в период после окончаниягрузино-абхазского конфликта фактическим руководителем православной религиозной жизни в непризнанной (а потом частично признанной) республике, объявил о полном отделении от Грузинской православной церкви, Московский патриархат не отступился от своих прежних подходов. Представители отдела внешних церковных связей Московского патриархата заявили тогда, что уважают канонические границы ГПЦ. Остроты ситуации добавляют и противоречия между абхазскими священнослужителями, и опасения Москвы по поводу укрепления позиций Константинопольского патриархата в Абхазии.

Наверное, будь позиция РПЦ в отношении Абхазии и Южной Осетии иной, таких конструктивных отношений между предстоятелями и клириками двух православных церквей не было бы. Но факт остается фактом – церковные институты играют роль дипломатического канала между двумя государствами. И «привет» Путину от Иванишвили Илия Второй передал практически синхронно с первой короткой встречей грузинского премьера с его российским коллегой в рамках43-й сессии Всемирного экономического форума в Давосе. Со времени «горячего августа» 2008 года главы правительств двух стран не встречались друг с другом даже в формате «дружеского приветствия».

Однако сколь бы ни был важным «церковный канал» российско-грузинских отношений, его значение ограничено множеством факторов. В первую очередь тем, что он выстраивается поверх абхазских и югоосетинских интересов. Илия Второй – последовательный сторонник грузинской территориальной целостности, а по этому вопросу Москва не может дать Тбилиси позитивного ответа. Отворачиваться от союзников – непозволительная роскошь не только для постсоветской политики. В случае такого разворота доверие к Москве, как патрону и гаранту может упасть катастрофически. Московский патриархат может руководствоваться каноническим правом и традициями, однако Кремль уже сильно связан многими узами с двумя частично признанными республиками.

Но, говоря о нормализации отношений, следует все же отдавать приоритет светской политике. И в этом плане Бидзине Иванишвили еще немало предстоит сделать внутри страны для того, чтобы его политическая линия стала ведущей. Пока же премьер-министр вынужден считаться с действующим президентом, который имеет свое мнение и по внутри-, и по внешнеполитическим вопросам. Свидетельством тому стал недавний официальный визит Иванишвили в Армению: оценки президента и премьера относительно открытия абхазского участка железной дороги и выстраивания отношений с соседями были абсолютно разными. А ведь, как показала недавняя история с отставкой Ираклия Аласания с поста первого вице-премьера, коалиция «Грузинская мечта» далеко не так монолитна, как того хотелось бы ее сторонникам.

Корректировку риторики в российско-грузинских отношениях и отказ от восприятия конфликтов, как сакрального противоборства в пользу поиска прагматических решений, можно рассматривать, как шаг вперед. Тем не менее, процесс нормализации не может выстраиваться по линейке – это необходимо понимать во избежание завышенных иллюзий и ожиданий. Следовательно, возможные «овраги» следует брать в расчет уже сегодня, не впадая в эйфорию от серии поражений пока еще действующего президента Грузии.