Ростом Козаев. Конец 50-х годов
Время неумолимо идёт вперёд. Не заметил, как разменял очередной десяток. С возрастом меняется взгляд на многое. Какие-то моменты молодости начинают казаться легкомысленными, о многом сожалеешь, а больше всего о том, что при жизни старших не интересовался перипетиями их судеб, подробностями нашей истории, свидетелями и участниками которой они являлись. Сколько свидетельств кануло в лету. Поэтому сегодня взгляд на людей старшего возраста, иной. Находишь время, чтобы пообщаться, узнать какие невзгоды, сложности приходилось преодолевать простым людям, к картинам истории нашего народа добавить новые. Мой собеседник житель нашего города Ростом Козаев, ему за 80, он интересный человек, активный гражданин, интересуется политикой, историей Осетии, он постоянный читатель отдела осетинской литературы, краеведения республиканской библиотеки. В Цхинвале живёт с 1957 года, до этого жил в Кахетии. Его дед Михака попал в очередную начала ХХ века волну переселения осетин.
Новый расклад политических сил после Кавказской войны XIX века обусловливал внесение существенных корректив в проводимую Российской империей политику освоения кавказских земель. Царская Россия проводила политику расселения народов и заселения ими пустующих территорий на Кавказе. На южных склонах Кавказского хребта переселение горцев-осетин на равнинные и предгорные земли происходило на протяжении всего XIX в. К этому толкала их нужда, нехватка земель. Бедственное положение людей усугублялось в результате постоянно усиливавшейся эксплуатации со стороны князей Мачабели и Эристави, в зависимости от которых находилось югоосетинское крестьянство. Осетины переселялись на земли, обезлюдевшие в результате неоднократных опустошительных нашествий султанской Турции и шахской Персии, продолжавшихся вплоть до конца XVIII в. Большинство переселенцев селились компактно на месте прежних грузинских селений или закладывали собственные населенные пункты; другие же — подселялись в уже существовавшие грузинские, а также русские селения, основанные старообрядцами.
В 1906 году Михака Козаев, житель горного села Верхняя Машхара погрузив в повозки шестерых детей и нехитрый скарб, двинулся в долгий путь в поисках лучшей жизни. Вместе с ним в обозе были и два его старших брата с семьями. Поселиться им, как и многим другим переселенцам из Осетии предлагали в Кахетии. Здесь им бесплатно выделили в предгорье занятые лесом территории. Приходилось прикладывать огромные усилия, чтобы освободить из-под леса каждый участок земли.
Трудолюбивые горцы расчистили земли от леса, в основном каштанового, орехового. Часть древесины удавалось продать, из другой мастера на все руки делали хозяйственную утварь, посуду. Здесь представители разных ущелий, разных фамилий основали новое село, получившее название Пона, хотя места компактного проживания какой-либо одной фамилии (сыхта) назывались также как и сёла, из которых они прибыли. Так в Пона были свои Хвце, Чысан, Елтура, Хечил и др. И непременно определяли место святилища для вознесения молитвы к Всевышнему, как это было в родных ущельях. Интересно, что уезжая из Машхара старшая из дочерей Соско Саучызг посчитала нужным взять с собой из святилища Козаевых камень, обмотала его сеном спрятала в одной из повозок (места не то чтобы на вещи, людям не хватало, а дорога была не близкой), а уже в Кахетии торжественно преподнесла свой бесценный груз. Так этот камень стал основанием нового святилища на новом месте, молитвы в котором возносились в Дауджыта.
Работали не покладая рук. Обустраивались. Дети выросли. Дочери вышли замуж, женихов — осетин по соседству было предостаточно. Саучызг вышла замуж за Кочиева, выходца из Тонтобет, вместе с которым она позже вернулась на родину.
Трое сыновей Михака выросли, создали свои семьи, получили наделы и отделились. Младшим из сыновей был отец Ростома Соса. Кстати женился Соса на девушке по фамилии Гобозова из села Елтура, которое есть и в Пона. В семье появились дети. Старший Георгий, затем две дочери и Ростом. Жизнь новой семьи налаживалась. Вместе с большой роднёй отмечали праздники – Ног бон, Дауджыта, Атынаг, почитали Бынаты хицау. Соблюдая обычаи играли свадьбы, хоронили умерших. Непременно в тёплое время года устраивали хъаст. Ростом вспоминает состязания исполнителей осетинской народной песни – не успевала одна группа допеть последний аккорд, другая уже затягивала песню.
Дети учились в начальной школе, которая находилась рядом. Обучение велось на осетинском языке. Ростом по сей день помнит свою первую и единственную учительницу школы Текле Цховребову. Дальше — 8- летка, в другом конце села, дорога к ней проходила через реку Кабал, которая часто разливалась и была опасной. Обучение в 8-летней школе в основном велось на грузинском языке. Так и жили, надеясь на лучшее завтра, но тут грянула война. В первые дни ушёл на фронт старший брат Георгий – Гогия, как его называли в селе. Помощником отца по хозяйству стал 8- летний Ростом. В 43-ем в семье родилась девочка, а отца призвали. Ни одной весточки не получила от него семья – пропал без вести.
Ростом уже в доме за старшего. В 8-летнюю школу выбирался редко – и носить было нечего, да и работы было невпроворот. Маму, которая не оправилась после родов, и трёх сестёр надо было кормить. Работал в колхозе извозчиком – возил до приёмного пункта тюки табака, норма которого была определена для каждой семьи. Весной со взрослыми участвовал в пахотных работах. Колхоз, в котором к тому времени было более 60 дворов, сдавал государству ежегодно 400 тонн пшеницы, излишки делили на жителей. Приносил домой зарплату качестве продуктов – давали то по 3, то по 5 кг. зерна.
Уже в средних классах он обратил внимание на соседскую девочку Зою Кочиеву. В семье, где было пять дочерей, она была младшей. Единственный брат Исак воевал, был комиссован по болезни, но мужское достоинство не позволило ему оставаться в селе, где были одни женщины, старики и дети. Он снова попросился на фронт, воевал, погиб в боях за родину. Зою старшие сёстры холили, обшивали, находили даже тетрадки — было что носить и на чём писать, и соседскому мальчишке Ростому перепадали иногда тетрадные листки. В благодарность он помогал ей перейти реку по дороге в школу. Моста не было, а по жёрдочкам ходить не каждый смел.
На этой фотографии ученики и учителя Понской 8-летней школы. Внизу 3-й слева Ростом, за ним 3-я слева Зоя. Симпатии переросли в любовь, которую пронесли через всю свою жизнь
Наступил 1945. Выжившие стали возвращаться. Вернулся старший брат, высокий, мощный и сильно повзрослевший, который с удовлетворением отметил, что ребёнок, которого он оставил в 41-ом, возмужал, стал хозяином в доме. Старший по возрасту, герой, прошедший через всю войну, право голоса в хозяйственных делах оставил за младшим. Так и прожили, помогая друг другу во всём. Проблем было не мало. В конце войны скончалась мать, так и не оправившись от родов 43-го года. Георгий стал работать. Девочек подняли, обучали, обустроили. Ростом смог окончить школу.
Такая вот интересная фотография – взрослый не по годам Ростом, а рядом человек, которого в Цхинвале помнят многие – Аквсентий Козаев, выходец из Пона, который долгие годы преподавал философию в ЮОГПИ
А вот и река Кабал. Наши старшеклассницы после удачного перехода
Ученицы 9 класса из Пона. Фотографии подписаны. Разброс фамилий – Кочиевы, Гучмазовы, Аджиевы, Качмазовы, Газзаевы и др.
Несмотря на тяжёлые военные, послевоенные годы молодёжь достойно выглядит. Даже в самых дальних высокогорных сёлах женщины-осетинки занятые тяжёлым трудом, были большими рукодельницами. Они пряли, ткали, вязали, шили, вышивали, плели тесьму, вялили шапки, шили обувь и даже модные платья. Все умения передавались младшим. Фотографии говорят сами за себя.
Чем не красавицы. А одеты как! И всё собственного производства. Слева наша Зоя
После окончания школы Ростом учился в Тбилиси, получил профессию, работал на разных участках железной дороги Грузии, но мысль о возвращении домой, в Осетию, стала часто посещать его. Уволился, приехал домой, женился на любимой и вместе с ней приехал в Цхинвал.
Всем хороша девушка из осетинского села Пона Зоя Кочиева.
Так в конце 50-х началась новая страница в жизни Ростома Козаева – жизнь среди своих, жизнь на родине. Профессионал своего дела и единственный специалист в те годы, он был крайне востребован в Цхинвале. Шло бурное строительство и башенные краны на строительных площадках всей Южной Осетии обслуживал Ростом. Со временем познакомился со многими выходцами из Машхара. Волнительны были поездки в Машхара. Он прикоснулся к развалинам сакли на скалах, в которой когда-то жили его предки, откуда в поисках лучшей жизни дед и его братья отправились в Кахет, а в 90-х, их внуки и правнуки, гонимые грузинскими фашистами, стали отстраиваться вновь уже в Северной Осетии. Часть некогда большой родни и сегодня живёт в Пона, встречи с ней стали редким. Но основная часть – это многочисленные племянники и Ростома, и Зои, их дети и внуки – в Осетии. Живут, поддерживая друг друга. Их успехам радуется Ростом, старший в двух семействах – Козаевых и Кочиевых. Но, увы, жизнь не без утрат. Тяжело пережил Ростом уход супруги в прошлом году. Они знали друг друга с детства, школьные чувства пронесли через всю свою жизнь, прожив в браке 57 лет и вырастив прекрасных детей.