Россия – Южная Осетия 1994 год.

Россия для Южной Осетии оставалась главным гарантом стабильности и безопасности. При всех продолжающихся странных трансформациях российской политики,  в исторической роли России в этом контексте в республике никто не сомневался. 

В феврале 1994 года состоялся визит Б. Ельцина в Грузию. Был подписан Договор «О дружбе, добрососедстве и сотрудничестве». В Южной Осетии к этому отнеслись  весьма настороженно, если не сказать негативно.

На VIII сессии Парламента (Государственного Ныхаса) Республики Южная Осетия в январе 1994 года было принято обращение к президенту РФ Б. Н. Ельцину в котором говорилось: «Ожидаемые подписания договора Российской Федерации с Грузией без урегулирования острейших грузино-осетинских и грузино-абхазских проблем серьезно осложнит возможность их справедливого разрешения и может и может иметь непредсказуемые последствия. Договор развязывает руки грузинскому правительству для очередного диктата над народом Южной Осетии и Абхазии и может фактически стать катализатором нового всплеска осложнений и без того напряженного положения во всем кавказском регионе, в том числе и на Юге России, чего нельзя допустить ни в коем случае. В нынешних условиях Российской Федерации, имеющей новую Конституцию и новый парламент под силу гарантировать мирное политическое урегулирование грузино-осетинского конфликта при строгом соблюдении нейтралитета на основе норм международного права. Парламент (Государственный Ныхас) Республики Южная Осетия просит Вас, уважаемый Борис Николаевич, до подписания российско-грузинского договора выработать гарантии безопасности Республики Южная Осетия, ее свободного демократического развития, придерживаться официально объявленного Россией условия подписания  договора с Грузией, заключающегося в предварительном политическом урегулировании статуса Абхазии и Южной Осетии» .1

Депутатами Парламента (Государственного Ныхаса) было сделано обращение также к депутатам Государственной Думы РФ, к депутатам Федерального собрания, где была высказана просьба: 1).«Воздержаться от подписания или ратификации широкомасштабного договора между Россией и Грузией до полного урегулирования грузино-осетинских отношений. 2)Не рассматривать Республику Южная Осетия как часть Республики Грузии».2

Далее депутаты Парламента (Государственного Ныхаса) РЮО приняли обращение к президенту РСО А. X. Галазову, в котором  прозвучало  «…поддержать нашу просьбу к руководству Российской Федерации о воздержании от подписания широкомасштабного договора с Республикой Грузия».3

Южная Осетия предпринимала все возможные усилия, чтобы предотвратить подписание договора между Грузией и Россией. Конечно, и Грузия и Россия вправе подписывать между собой любые документы. Но в данном конкретном случае этот договор затрагивал интересы Южной Осетии, судьбу которой хотели решить за ее спиной.

Ключевой фигурой этих процессов, конечно, был Э. Шеварднадзе, человек, который возглавлял нелегитимный Государственный совет Грузии и имевший огромное влияние на российскую политику, особенно на Б. Ельцина.

Грузия, в лице Э. Шеварднадзе практически сумела добиться от России максимальных дивидендов. Голос Южной Осетии, да собственно и тех российских политиков, которые адекватно оценивали положение,  не слышали.   Не слышал и Б. Ельцин. 3 февраля Договор «О дружбе, добрососедстве и сотрудничестве», и ряд других соглашений все таки были подписаны. Попытки по предотвращению подписания этого документа проделал Комитет по делам СНГ и связям с соотечественниками Государственной Думы РФ, который возглавлял К. Затулин. Однако предотвратить  ее подписание не удалось.   Тем не менее, работа в этом направлении продолжалась. И после подписания Договора с Грузией в одной из своих статей К.Затулин писал: «по моей инициативе, призвали Президента, включая «Выбор России», фракции той Государственной Думы – выводы и рекомендации слушаний заблокировали внесение документов на ратификацию.

Договор 1994 года, перегруженный со стороны РФ признаниями территориальной целостности Грузии в рамках Грузинской ССР и обязательствами вооружать и поддерживать ее в борьбе с сепаратистами, «так и никогда и не вступили в силу».4

1994 год –  начало Чеченской войны. Это осложняло возможность адекватной оценки ситуации  в Южной Осетии, несмотря на то, что здравомыслящих предложений было достаточно.

Политика Б.Ельцина в Закавказье, да и вообще на Кавказе подвергалась серьезной критике.

Видный Абхазский историк, профессор  Лакоба писал так о событиях 1994 года в Абхазии: « Весной 1994 года на грузино-абхазской встрече в Женеве Джаба Иоселиани в личной беседе сказал автору этих строк, что был против этой войны, но кое-кто в Госсовете решил раз русские дали им танки, то «на абхазов можно «переехать».5

Шеварднадзе вообще не верил, что абхазы при виде такой техники смогут оказать какое-то сопротивление. Только одна российская дивизия передала ему 108 танков, на его стороне был весь российский Закавказский округ во главе с генералом Патрикеевым и Беппаевым, офицеры которого принимали участие в разработке плана вторжения в Абхазию.

Что еще должен был сделать Ельцин для Шеварднадзе?

Ситуация в Южной Осетии и Абхазии стала заложницей двух политиков Э.Шеварднадзе и Б. Ельцина. И если с Э. Шеварднадзе,  который нелигитимно возглавил государство, которое вело войну против Республики Южная Осетия, все ясно,  то Б. Ельцин был президентом страны, на которую возлагали надежды,  которая единственная могла быть гарантом мира и стабильности, которая уже начала миротворческую операцию, и исторически вписывалась в общую Кавказскую ситуацию. Деятельность Б. Ельцина оценивают по-разному. Объективности ради отметим, что его президентство пришлось не на лучшие времена. Однако, касаясь его кавказской политики, нельзя не сказать, об отсутствии   адекватной оценки происходящего, попадающей под влияние тех, кто был далек от желания реанимации российских национальных интересов на Кавказе.

Ельцинская политика «хаоса и провала» на Кавказе серьезно сказывалась на положении Республики Южная Осетия. Однозначно, ельцинские опусы на национальную стратегию отношений с Россией ничем повлиять не могли. Все понимали, что Ельцин  не Россия, и здесь достаточно влиятельных сил, которые понимали значимость Кавказской политики в целом, и Южной Осетии в частности. Собственно если взять в целом ситуацию в России, то она была весьма сложной на Кавказе. Северный Кавказ, Российский Кавказ бурлил, здесь шли болезненные процессы трансформаций, выстраивание новых вертикалей  власти отношений с центром. Ну, а самая большая проблема была Чечня. Все это тоже надо было учитывать. Зависимость Южной Осетии от множества факторов заставляла продумывать каждый шаг, выверять каждое принятое решение, не отступая при этом от главного выбора. Противоречия в поведении руководства России на данном этапе необходимо было как-то нивелировать. Тем боле, что и само руководство Республики Южная Осетия  в лице Чибирова не отличалось принципиальным подходом к суверенитету Республики, зачастую находясь под влиянием А. Дзассохова, незамеченным в симпатиях к юго-осетинской государственности.

Юго-осетинкая общественность тем временем продолжала искать новые пути решения своих проблем в России. Миротворческая операция в рамках Дагомыских договоренностей несколько снизила напряженность, но  все понимали, что это до поры до времени, в целом все проблемы сохранялись.  Самым логичным, реальным было углублять экономические отношения с Северной Осетией, которая была частью России. Тем более, что в 1993 году была принята совместная Концепция. Однако, в 1994 году возникло новое препятствие, санкционированное Москвой. Это –  установление пограничного поста между Севером и Югом Осетии, о котором  руководство Южной Осетии представители российской стороны не удосужились даже предупредить.  Налицо был факт игнорирования властей республики.

Впервые, за всю историю Осетии официально установилась граница между Севером и Югом.

В югоосетинской прессе отмечалось: «первые недавние попытки этого мероприятия провалились из-за волнений на Юге и тогда же были даны твердые обещания со стороны России и Северной Осетии в том, что вопрос границы между Северной и Южной Осетией не будут рассматривать без участия представителей Южной Осетии».6

Факт установления границы между Северной и Южной Осетии вызвал негативное к ней отношение жителей республики.

На имя председателя Государственной Думы РФ П. Рыбкину от имени руководства РЮО  было направлено письмо,  в котором говорилось: «установление пограничного поста в поселке Бурон и введение паспортного режима между Северной и Южной Осетией вызвало волну недовольства общественности Республики Южная Осетия. Этот факт трактуется нами как практическая реализация отдельных статей Договора, заключенного между Россией и Грузией 3 февраля, что противоречит публичным заверениям Президента России, выдвинувшего в качестве условия его ратификации политическое урегулирование проблем Абхазии и Южной Осетии.

Пограничное размежевание России и Грузии на означенном участке не имеет под собой историко-правовых оснований, превращая осетин в разделенный народ. Напоминаем, что Южная Осетия никогда не являлась составной частью независимой Грузии».7

3 марта собрание руководителей правоохранительных и оборонных структур, представителей самообороны и участников общенародного сопротивления  приняло заявление на имя президента РЮО Л. Чибирова, в котором отмечалась недопустимость установления поста. Впрочем,  как потом оказалось, об установлении границы знали, но общественности об этом не сообщали.

Еще январе, председатель Государственного Ныхаса уже встречался с представителями российской стороны по этому вопросу. Неизвестно что было на этой встрече, но пост был установлен, мнение общественности проигнорировали.

В контексте ситуации, когда  в отношении Абхазии  были введены экономические санкции,  Россия установила энергетическую и продовольственную блокаду, установление пограничного поста между Севером и Югом Осетии  было более чем иллюстративным фактом прогрузинских, антиосетинских и антиабхазских проявлений ельцинской политики.

По поводу продовольственно-энергетической блокады Абхазии в 1994 году, заявление сделал К. Затулин, который отметил, что « что блокада Абхазии бьет по интересам России. Во-первых, она провоцирует поток беженцев, создает постоянную конфликтную ситуацию на границе, в первую очередь в Сочи. Во-вторых, эта ситуация увеличивает антирусские настроения в Абхазии».9

Прослеживалась определенная сдержанная позиция России по вопросам Южной Осетии и Абхазии.

При этом российская политическая «сдержанность» влияла на политическую ситуацию в республике. Если раньше власти, в контексте своей главной стратегической линии, шли напролом, добиваясь  конструктивных решений с российской стороны, то в 1994 году юго-осетинское правительство все больше склонялось к политике соглашения, слабо отстаивая свои национальные интересы.

Но, так или иначе, логика исторического развития российско-осетинских отношений все-таки шла, пусть и не в той динамике и целесообразности, которая могла бы решить многие проблемы, но тем не менее определяла уровень возможностей для дальнейших действий.

Вопрос с границей между Севером и Югом иллюстративно показал, что мнение Южной Осетии можно и обойти. Ресурсов влияния у республики не было. При всех проблемах связанных с развитием отношений Республики Южная Осетия и Российской Федерации в 1994 году экономические вопросы решались благодаря России. 23 августа в Цхинвале побывала правительственная делегация  Российской Федерации, состоящая из представителей российской комиссии по вопросам экономического восстановления районов Южной Осетии,  сотрудников Министерства иностранных дел РФ.

Делегация еще раз ознакомилась с ситуацией на месте, и хотя конкретных заявлений по итогам визита сделано не было, обещания решить проблемы, давали новые надежды.

24 августа 1994 года Южную Осетию посетил первый заместитель Министра строительства РФ Председатель российской Комиссии по вопросам восстановления районов Южной Осетии. А. Бабаенко.

Обсуждались вопросы финансирования, материально-технических поставок и организация строительства объектов в Южной Осетии.

При всех издержках российских действий по отношению к Южной Осетии в 1994 году, положительные тенденции сохранялись, что давало возможность поддерживать мизерный уровень жизни в республике.

В октябре, 1994 года в республике торжественно прошли празднования по случаю 220-летия присоединения Осетии к России. К торжествам в Цхинвале отнеслись особенно, подчеркивая незыблемость курса на развитие отношений с Россией, несмотря на возникающие напряженные ситуации.

На празднование важной даты в столицу республики прибыли делегации из Приднестровско-Молдавской, Гагаузской, Нагорно-Карабахской республик.

К этому дню было приурочено подписание межгосударственного Договора о дружбе и сотрудничестве между Республикой Южная Осетия и Приднестровской Молдавской Республикой. Главной же темой торжественных мероприятий были российско-осетинские отношения в историческом развитии. Была еще раз подтверждена пророссийская позиция Республики Южная Осетия. Конечно, это не исключало права республики обращать внимание на проявляющуюся двойственность позиции России на ситуацию.

1994 год показал, что в России нет четкой стратегии в политике на Кавказе. Между тем, исторически так сложилось, что Россия без Кавказа  не будет тем, кем она являлась в мировой политике.

Предстояла большая работа по дальнейшему укреплению и развитию отношений между Россией и Республикой Южная Осетия. Экономическая поддержка Южной Осетии Россией на данном этапе была превалирующей и имела большое значение для республики. Политическое развитие отношений после подписания Дагомыского соглашения нашло свое отражение в участии в миротворческой операции, которая способствовало установлению мира, пусть и достаточно хрупкого, в Южной Осетии. При всех раскладах, Россия единственная страна, которая в силу сложившейся исторической реалии могла обеспечить нормальное развитие политических процессов. И Россия, и Южная Осетия представляли друг для друга национальный интерес. Это была и есть определяющая доминанта.

 

  1. ГА РЮО. Ф480, 0-1, д-112. Стр.
  2. ГА РЮО. Ф 480, 0-1, д-112. Стр. 154
  3. Там же, стр. 157.
  4. К. Затулин. Россия и Абхазия. Две страны один народ. СПб-2011,стр. 215
  5. С. Лакоба. Абхазия де-факто или Грузия де-юре? ( http /src-h.slav.hokudai.ac.jp)
  6. Газ. «Южная Осетия». Граница, которой не было.
  7. Март, 1994, №18.
  8. Газ. « Южная Осетия». 11 марта, 1994 год. №19
  9. Там же.
  10. Газ. «Южная Осетия». Блокада Абхазии бьет по интересам России. 20янв.1994год.№6

   Ирина Гаглоева