Интервью с лидером социалистической партии «Фыдыбаста» Вячеславом Гобозовым
Прошло уже полтора года с парламентских выборов, где ваша партия «Фыдыбаста» не смогла набрать достаточно количество голосов для прохождения в парламент. Что в этой связи изменилось в вашей работе?Давайте не будем сейчас оценивать выборы. Тем более, что не мы не смогли набрать голоса, а их у нас просто украли. У нас много претензий к Центральной избирательной комиссии, которая до сих пор на них не ответила. Но это уже вопрос прошлого. Вопрос о результатах парламентских выборов 2009 года еще будет стоять.
Что в этой связи изменилось в нашей работе? Безусловно, если бы партия прошла в парламент, вернее, если бы ее пропустили, нам было бы в определенной степени легче работать.
Мы сейчас занимаемся тем, что выстраиваем нормальную демократическую партию. До войны августа 2008 года строить партийную систему в Южной Осетии было довольно сложно, учитывая и ситуацию, угрозу постоянного вторжения, наличие временно оккупированных грузинами территорий. В этой ситуации строить партию и особенно ее региональные организации было трудно. Сейчас ситуация кардинально изменилась. И то, чем мы сейчас занимаемся – это постепенно выстраиваем партийную вертикаль в регионах.
Если во многом до выборов у партий региональные организации существовали формально и работали не лучшим образом, то сейчас они работают вполне эффективно. И парламентские выборы тоже были хорошей школой.
Кроме того, в связи с изменившимися условиями в Южной Осетии, мы разрабатываем новую политическую программу партии. В конце этого года или в начале следующего на съезде партии эта программа будет принята. Но до этого будут проводиться конференции, где мы этот проект обсудим. Заслушаем мнения экспертов, причем не только в Южной Осетии, но и за ее пределами. Нам интересно создать ту партийную программу, которая бы отвечала современным требованиям. И что в первую очередь будет в этой программе – это наши предложения по государственному строительству, улучшению политической, экономической, социальной ситуации, в гуманитарной сфере. Это будут конкретные, вполне реализуемые предложения, мы будем предлагать их органам власти, используя те рычаги, которые нам предоставлены современной политической системой. В том числе и через СМИ, через партии, которые представлены в парламенте, через органы власти. Эта работа будет идти.
Наша цель – сформировать в Южной Осетии ответственную политическую партию. Партию, я имею в виду не какое-то формальное собрание людей, а именно организацию, объединенную определенными четкими идеологическими установками. Это единственный на сегодняшний день путь для Южной Осетии, где должна быть сформирована нормальная многопартийная система.
Как вы оцениваете процессы развития многопартийной системы в Южной Осетии?Что касается многопартийной системы в Южной Осетии, то она во многом еще не сформирована. Хотя с другой стороны, когда, в том числе и в России стали говорить о том, что у нас есть только одна настоящая партия, коммунистическая, а другие не партии, это не совсем так. Скажем, наша партия – это люди, объединенные на основе определенных политических и идеологических установок. В этом плане наша партия состоялась. Потому, что в нее действительно входят люди, у которых есть общие установки, которым членство в этой партии не дает никаких благ, даже наоборот. Поэтому парламентские выборы в плане формирования многопартийности имели большое положительное значение.
Россия находилась в лучших условиях, чем мы и, тем не менее, их многопартийная система тоже не совершенна и во многом хромает. Что говорить о нас, когда мы 20 лет находись в условиях непрерывной войны. Сейчас идет этот процесс. Сегодня еще две партии находятся в стадии формирования и это тоже положительно. Всегда бывает так, что сначала пены бывает много, потом она уходит и остается суть. Время покажет, какие партии смогут состояться, а какие нет. Этот этап надо пройти.
Многопартийность нам нужна. Это единственно возможный вариант существования нормальной демократической политической системы. Сегодня даже органы власти это хорошо понимают, так как особых препон для создания новых партий я тоже не вижу. Посмотрим, как они будут проходить процессы регистрации.
И все же что мешает активному развитию такой системы?Что мешает процессам развития многопартийности – это наше законодательство. Оно во многом списано с российского аналога. И при этом мы не учли того, что в России оно принималось в особых специфических условиях. Там было более 150 партий. В этой ситуации в России выглядело вполне оправданным ужесточение партийного законодательства, чтобы в этом хаосе разобраться. Естественно, в России были разработаны мощные барьеры, и число партий уменьшилось. У нас этой ситуации не было, у нас не было 150 партий и такого хаоса. И механическое копирование российского партийного законодательства породило очень неприятные вещи. Получилось так, что у нас партию создать можно, а зарегистрировать ее практически невозможно. То есть, юридически у нас сформировался такой драконовский закон о партиях, что зарегистрироваться можно только в одном случае – если есть указание «сверху». Причем, минюст на полном законном основании может оказывать, потому что там есть столько препон…
Когда этот закон принимался, я был депутатом парламента. И, к сожалению, ко мне тогда не прислушались. Я много возражений выдвигал и по механизму регистрации, потому что он очень сложный, и по региональным организациям, и по численности. Наши 300 человек, которые необходимы для регистрации партии, в той же России означают, что там должно быть около миллиона человек. Это именно то, что называется законодательными препятствиями. Поэтому партийное законодательство надо либерализовать, это безусловно. Надо искать свои, основанные на собственной специфике, механизмы партийного строительства.
Даже региональное структурирование партии взято из России. В тоже Западной Европе наличие региональных структур не является условием существования партии. Партия – это, прежде всего, политическая площадка. Поэтому я и говорю, что очень мешает законодательство. Оно дает большой простор чиновникам для того, чтобы отсеивать неугодные и регистрировать угодные партии. Южная Осетия маленькая и здесь не может быть много «угодных» партий. Как только эти законодательные барьеры будут устранены, так что у чиновников не будет возможности влиять на процессы регистрации, у нас будет всплеск партийного строительства, когда все захотят стать партиями. Этот этап также надо пройти. В конечном итоге решает избиратель.
Недавно парламент внес изменения в закон о политических партиях, согласно которым теперь они могут финансироваться из бюджета. Не считаете ли вы это еще одним рычагом, который позволяет правительству влиять на парламент?Я считаю это дискриминационным рычагом. В принципе идея сама по себе правильная, государство должно финансировать партии, особенно в Южной Осетии. Потому что других источников у них нет. Ведь кто обычно финансирует партии? Это определенные экономические группировки, заинтересованные в идеологии той или иной партии. У нас таких нет. У нас нет малого и среднего бизнеса, у нас нет развитого рынка. Поэтому, кто может финансировать партии? 1 – это государство, второе – определенные товарищи, находящиеся за рубежом, у которых есть свои конкретные цели. И которые ничего общего, к сожалению, не имеют с интересами Республики. В этой ситуации идея правильная: государство должно помочь партиям встать на ноги. Другой вопрос, в каком варианте приняты эти изменения. Они приняли их просто под себя. Даже в России государственное финансирование идет с 3%. То есть если партия набрала 3%, она получает финансирование. А 7%-й барьер – это громадный барьер. Наши же три партии взяли и под себя написали этот закон. К сожалению, президент его тоже подписал, наверняка, не подумав.
С одной стороны, партия не может получить финансирование, пока она не прошла выборы и не показала, что на какую-то часть населения опирается. С другой стороны, я думаю, было бы оправданным у нас тоже сделать два или три процента. Прошла этот барьер партия, значит ей надо предоставить определенное финансирование. Поэтому мы будет вносить такие предложения.
А в настоящем виде этот закон довольно эгоистичный и неправильный.
Ваша партия как-нибудь взаимодействует с другими партиями. Если да, то каковы результаты этой работы?У нас, к сожалению, нет пока культуры межпартийного сотрудничества. Каждая существует сама по себе. И попытки наладить работу, носят эпизодический характер. Бывают встречи на уровне председателей партий. Есть, видимо, и объективные причины. У нас партии только-только складываются. Есть необходимость формирования механизмов сотрудничества. К сожалению, многие партии не доросли до этого понимания. Пока идет процесс внутреннего партийного строительства в других партиях.
К тому же сейчас наблюдается не предвыборная, а предпредвыборная горячка, когда большинство из них не думает о каких-то стратегических моментах, а решает сиюминутные задачи. К сожалению, пока многие наши чиновники не обладают государственным мышлением. Но, видимо, это постепенно придет.
Я говорил о тезисе несостоявшегося государства. Надо четко различать несостоятельность государства как таковую и несостоятельность аппарата государства, его неэффективную работу. В жизни любого государства есть периоды, когда аппарат работает более эффективно и менее эффективно. Все решается просто: менее эффективный уходит и заменяется другим. То же самое будет у нас. Либо наши чиновники будут решать проблемы, будет отвечать сегодняшним вызовам, либо будут заменены. Смогут это сделать – получат шанс. Все зависит от них и от того, как будут развиваться внутренние процессы.
Как вы оцениваете общественно-политическую ситуацию в Республике на сегодняшний день?Очень сложная. Причем сложная она и в плане того, как у нас устроена власть. Есть определенная система, сложившаяся в результате 20-летней войны. В этой системе во многом можно понять те или иные отступления от демократических норм, концентрацию власти в рамках одной ветви, отсутствие местного самоуправления, что тоже важный негативный фактор, отсутствие гражданского общества. Но эта система худо-бедно тогда могла функционировать, но война 2008 года показала ее полную неэффективность. Показало это и послевоенное время, процессы восстановления, распределения гуманитарной помощи. Система не работает.
Но что сейчас предпринимается? Снимаем министров, назначаем новых, приглашаем из России. Все это точечные варианты, которые ничего не решают. Можно сколько угодно тасовать карты, но если система не будет изменена в сторону демократизации, когда возникнут несколько реальных центров влияния, как в нормальном государстве… Все ветви власти должны быть со своими полномочиями и должен быть взаимный контроль, должно быть местное самоуправлении.
Мы сейчас много говорим об экономической стратегии. Но экономические перемены невозможны без политических. Я много говорю и с представителями органов власти и у меня есть ощущение, что многие начали это понимать. Из тупика можно выйти только серьезно реформировав систему. В Южной Осетии такие процессы осуществить легче, чем в России.
Самое сложное, когда люди разуверяются в возможности государства что-то изменить к лучшему. Тогда они уже выходят на улицу. А мы не грузины, не театральный народ и не будем устраивать цветных революций, театрализованных шествий. У нас это может протекать гораздо хуже. Поэтому этого надо избежать. Вовремя реформировать систему. Надо, чтобы люди понимали, что своим голосованием могут изменить государство и заставить его прислушаться к себе.
Деятельность любой партии – это, прежде всего, борьба за власть. Какова в этой связи ваша стратегия на предстоящих президентских выборах?Безусловно, деятельность любой партии – это борьба за власть. И мне всегда было смешно, когда некоторые политические деятели говорили, что они борются не за власть, а за народ. Это смешно, потому что любая борьба за народ политической организации или политического деятеля либо это борьба за власть, иначе у тебя не будет рычагов, чтобы что-то этому народу дать, либо это обман и безответственность.
Мы будем обязательно участвовать в президентских выборах в той или иной степени. Мало того, те наши предложения, которые мы выдвигаем по реформированию системы, мы их будем продвигать. Этот предвыборный период – это как раз тот период, когда власть четко прислушивается к инициативам других. Это хороший период для того, чтобы объяснить и власти и обществу нашу позицию. Если это нам удастся, то кто бы не стал президентом, ему придется эти реформы делать. Это наша главная задача.
А в каком качестве мы будем участвовать, мы решим. Возможно, выдвинем своего кандидата, или нас устроит кандидат, который будет выдвинут, который будет придерживаться тех же идеи. Простая смена президента без реформирования системы ничего не даст. Без этого через полгода или год мы будем иметь ту же ситуацию, какую имеем сейчас. Даже худшую. Но у нас этого времени нет. И если будет такой кандидат, который нас поймет, мы с удовольствием его поддержим.
Таким я вижу наше участие в выборах. Мы обязательно будем в них участвовать и очень активно.