Интервью с главным редактором газеты «XXI Seculare»
— У нас наблюдается партийный бум. К нему все относятся по-разному, кто хорошо, кто плохо. Наверно, и этот путь тоже должен быть пройден. Все кто идут в партии, проходят какую-то политическую школу. У вас есть партия, пусть и не зарегистрированная. В чем заключаются Ваши политические действия, какая политическая работа ведется для того, чтобы люди видели работу партии, соответственно, чтобы партия могла влиять на политические процессы, которые сейчас имеют несимпатичный оттенок. Например, процессы восстановления. Я не вижу анализа со стороны никакой партии, которая бы принципиально к этому вопросу подошла.
— Никто при Джабеевиче эту газету не запрещал. Другое дело, её старались как-то зажать, но прямых репрессий со стороны государства никогда не было. Они использовали свой административный ресурс, придирались.
Мы могли бы быть активнее, но это для нас всё время подвиг. Состояние партии, которая агитирует за воссоединение с Россией, проплачивается. Проплачивается коррупционными силами, которым здесь нужен свой человек, и они через деньги пытаются своих людей поставить. Наши идеи заключаются в том, что нам нужна свободная, самодостаточная, независимая, прогрессивная с человеческим лицом Южная Осетия. Она нужна, к сожалению, только нам самим, маленькой горстке осетин, которые понимают, насколько она ценная. Но эта маленькая группа неплатежеспособна, но все равно за счет своего энтузиазма чего-то добивается. Она пока не приносит дивидендов. Она не нужна. Она не нужна даже России, если мы станем самодостаточной. Мы управляемы Россией. При всем моем патриотизме, это так. Россия что хочет, то здесь и делает. Если бы она хотела, чтобы здесь было гражданское общество, это бы было. Но ей это тоже не нужно. Мы станем менее управляемы. И это видно. Почему не стало того же Хубула, Парпата, Ацамаза Кабисова. Это были неуправляемые люди. Такая внутренняя сила в них сидела, что, сколько им не плати, никто не знал, как они поступят. Сейчас тоже есть патриоты, но жизнь сама меняет их.
— Какой у тебя сейчас общественно-политический статус? Какова ситуация с партией, которую ты возглавляешь? С юридической точки зрения, у вас есть, кажется, какие-то проблемы.
— Партия считается существующей с момента проведения съезда. Мы провели уже не один съезд, а несколько, то есть, партия де-факто существует, другое дело, да, она юридически не зарегистрирована. В Южной Осетии родилось столько партий, что просто физически не хватает народа. Оказывается, что какой-то человек еще где-то состоял, и это находит придирку у минюста. Партия не регистрируется. На данный момент мы не угодны, так как выражаем свое собственное мнение и нас не регистрируют. Тем не менее, партия существует, есть её сторонники, реальное ядро, человек 50 существует. А вот 300, которых надо набрать, может это не очень много, но для Южной Осетии, это всё-таки очень много, если учесть, что, в России, чтобы партию зарегистрировать, 500 человек достаточно. Если провести параллель пропорциональную, то в Южной Осетии достаточно полтора человек. Я думаю, если бы свели к 30, то это было бы реально. По большому счету, я считаю, партийная система не очень нужна Южной Осетии, но в данный момент, законодательство такое, что мы не можем влиять на выборность депутатов, не организовав партию.
У многих партий нет ресурса. Конкретно, у нашей. Государство могло бы помочь, не потратив на это денег, то есть, сделать для партии час эфирного времени, чтобы мы пропагандировали наши взгляды. Был наглядный пример, продемонстрированный российскими СМИ. Оказывается, оппозицией России руководил Таргамадзе. Он проплачивал российских политиков и они действовали. Я лично знаком с Таргамадзе. Он действительно настоящий враг Южной Осетии. Но он не глуп, он умен. У него что, один единственный агент был в России? Он понял, что с Южной Осетией просто так не сладит. И действует не напрямую. Он не покупает югоосетинских политиков, он покупает российских, и под российским флагом, они уже заключают сделки с югоосетинскими, я так их назову, горе-политиками. Это очень легко вычисляется. Как человек, работая на самой высокооплачиваемой должности, — я не знаю, какие у них зарплаты, не думаю больше 45 тысяч, — как он после того, как проработал год, купил джип, квартиру, сделал евроремонт? Кто мне скажет, что это не на деньги Таргамадзе, которые он получил через российских политиков? А в России таких людей, которые продадутся грузинам, как собак нерезаных.
Это политика Грузии. Говорят они слова, мы работаем на Грузию, мы показываем всему миру, что мы не способны создать республику. Грузия разрушает Осетию руками российских продажных политиков. Если это кто-то не понимает, пусть придет и скажет, какие политические действия он раньше совершал.
Когда человеку спрашивают, не хочешь ли ты объединиться, то он думает, что если вдруг я скажу, что хочу независимости, то Россия бросит нас, обрежет все, и мы останемся один на один с Грузией. И он боится, что Грузия нас разорвет на куски и посыплет солью. Это естественно. Я тоже за то, чтобы между нами не было границы, я даже за объединение двух Осетии. Но, это должно произойти мирным путем. А первый шаг к объединению, это признание независимости. Если мы будем страной, признанной ООН, в том числе, Грузией, то наше объединение не вызовет никаких кровопролитий. Спокойно объединимся, если например сейчас, Казахстан и Россия решат объединиться, то на здоровье. Наше объединение связано с несогласием большинства мировых держав. Это очень опасно. Не дай бог, с Россией что-то случиться, я не хочу оставлять проблемы моим детям. Эти проблемы должны решить мы. Стоит вот этот пятиминутный диалог передать простому, самому высокогорному или ущельскому осетину, он будет за независимость.
Большинство молодежи, они не понимают, как можно отказаться от республики. Эта идея неактуальна. Её навязывают, она привнесена извне, товарищем Таргамадзе и её проводниками, ставленниками Грузии.
— Существует целенаправленная кампания дискредитации. Надо, не надо, нас критикуют. Я не могу сказать, что незаслуженно. Тем не менее, наша республика жива, живет и, более того, предыдущие ваши слова показывают, что мы гордимся нашим независимым государством. Раз мы живем, идет какое-то движение, какие бы Вы положительные тенденции отметили в уходящем году?
— Я в детстве любил смотреть, как делают асфальт, потом это у меня прошло, потому что стало неинтересно. Но когда на улице А. Джиоева вечером начали делать асфальт, я пришел посмотреть. Не я один пришел, ещё человек меньше 10-20 серьезных людей. Они все смотрели, как делают асфальт. Все равно же у нас грязно. Это был бальзам на душу, что-то идет вперед. Я пришел и энергетически подпитался.
В нескольких местах в городе стоят билборды, где наш президент сидит с российским президентом. Меня это не вдохновляет. Эту дурную традицию ввел Кокойты. Не надо её продолжать. Россия признала нас, эта наш стратегический партнер, главный союзник, но политика — вещь очень циничная. Я в отличие от многих, понимаю, что Россия признала нас, не от любви, а от необходимости. Мы ей нужны. Если бы Россия нас любила, она бы признала нас в 1992 году. У России есть конкретный интерес. Америка, которая для большинства южных осетин как бы враг, и вдруг выступает нашим союзником. Россия наш союзник и будет, но Америка тоже нас, косвенно, но, поддержала. То есть, политика не такая простая вещь. И в Грузии тоже слышны голоса, что Южную Осетию надо признать.
Мамука Арешвили, эксперт, бывший депутат парламента Грузии, сказал, что Осетию надо спасать от России, для этого надо её признать. Для этого надо вести работу. Не надо кричать, признайте нас, это бессмысленно. Будет необходимость, нас признают, или если некуда деться, нас тоже признают. Надо целенаправленно работать, соблюдать права человека, законы. Есть ещё один аспект, мы Грузии не нужны.
— Какие, на Ваш взгляд, самые большие проблемы в Южной Осетии на сегодняшний день?
— «Настоящих буйных мало, вот и нету вожаков». У Высоцкого есть такая песня. Сейчас у власти в Южной Осетии люди, которые в 90-х годах не были за республику Южная Осетия. Гражданского общества нет в Южной Осетии. У нас нет института собственника, у нас нет независимых людей. У нас большинство населения живет за счет бюджета, за счет российской подачки. И они все зависят от власти. Распределением российского ресурса занимается наш парламент, наше правительство. Все от них зависимы. Зависимый человек не может быть свободным. Они боятся, если скажут что-то, достойное гражданина, эта рука перестанет давать им кусок хлеба. Нам надо, чтобы собственники появились, и кормили себя сами. Все живут на подачке.
— Ваше новогоднее пожелание народу Южной Осетии
— ИРÆТТÆ УТ! Кому надо, они поймут, остальным оно не нужно.