29 мая Южная Осетия отмечает очередную годовщину более чем знаковой даты в своей новейшей истории — 24-летие принятия Акта провозглашения независимости РЮО. Это решение Верховного Совета стало логическим шагом по закреплению результатов январского референдума 1992 года и всей предыдущей борьбы за создание государства южных осетин.
Упорству, продемонстрированному югоосетинским обществом в те годы, пожалуй, трудно найти сравнение в мировой истории, особенно если учесть реальные возможности Южной Осетии и масштаб угроз, которые пришлось отражать. Во многом это стало возможным благодаря способности к самоорганизации в кризисные моменты истории, заложенной на ментальном уровне.
В те годы фактически за каждым решением, включая принятие данного акта, стояли человеческие жизни, отданные в борьбе против агрессора. Быть политиком в то время означало готовность принести себя в жертву и брать ответственность за принятие решений, от которых напрямую зависела жизнь тысяч сограждан. Подобный морально-психологический груз, постоянный риск быстро отсеяли колеблющиеся элементы и приспособленцев, готовых поднимать руки по принципу «когда как выгодно». Конечно же, тогдашние народные избранники смогли нести груз колоссальной ответственности лишь благодаря постоянной прямой поддержке всего населения, непосредственно влияющего на принятии тех или иных судьбоносных решений.
Весь процесс правового оформления и легитимизации государственности Южной Осетии стал возможен лишь благодаря максимально широкому участию всех слоев общества в деле достижения независимости от Грузии. Таким образом, мы можем с полным основанием утверждать, что создание и становление Республики Южная Осетия изначально происходило в соответствии с принципами демократии. Старая областная элита почти в полном составе, за редким исключением оказалась неспособной принять активное участие в этих процессах, не говоря уже о том, чтобы возглавить национально-освободительную борьбу. Более того, имели место несколько иные тенденции, направленные на ослабление способности создаваемой республики к оказанию эффективного сопротивления внешнему давлению.
Сегодня мы часто сталкиваемся с попытками создания несколько идеалистической картины касательно ситуации внутри югоосетинского общества начала 90-х. Но самом деле и тогда в полной мере проявлялись те негативные факторы, с которыми республика сталкивалась все последующие годы, включая и современный этап развития. Другое дело, что в тот период широкое народное участие позволяло нивелировать отрицательные тенденции.
К сожалению, через несколько лет после провозглашение государственной независимости, молодая только-только формирующаяся югоосетинская элита, продемонстрировавшая несгибаемую волю в борьбе с внешним врагом, не смогла использовать механизмы политической самоорганизации внутри государства и сохранить преемственность, в результате чего потерпела поражение в конкурентной борьбе с остатками номенклатуры.
Поражение и вытеснение на обочину политической жизни Южной Осетии молодой элиты привело к некоторому отходу от демократических принципов, на которых изначально создавалось югоосетинское государство. Следствием этого стали проблемы с реальным содержанием деятельности государственных институтов. Кроме того, не было предпринято никаких усилий по решение проблем с функционированием демократических институтов в Южной Осетии. Самое плохое, что политический класс республики на протяжении последних 20 лет демонстрирует устойчивое непонимание необходимости укрепления основ демократии и народовластия. Как таковые не сформировались и устойчивые демократические традиции. В результате над Южной Осетией постоянно висит «дамоклов меч» авторитаризма, когда из-за отсутствия реально действующей системы сдержек и противовесов существует постоянная угроза создания режима личной власти. Практически не работают механизмы обратной связи между обществом и властью, причем это уже хроническое явление.
В этом контексте отсутствие местного самоуправления и Конституционного суда лишь часть общей проблемы.
Возможно, где-то на Ближнем Востоке подобные тенденции воспринимались бы само собой разумеющимися, однако в Южной Осетии они вступают в неминуемое противоречие с традициями военной демократии в форме «ныхасов», заложенными на уровне менталитета.
Из-за влияния перечисленных негативных факторов югоосетинское общество зачастую оказывается безоружным перед применением современных политических и пиар-технологий, направленных на раскол общества и навязывание иной повестки дня, отличающейся от той, которая диктуется потребностями современного этапа развития Южной Осетии. Сегодняшняя политическая элита республики большей частью представлена выдвиженцами различных кланов и групп влияния, носителей местечковой психологии, далеких от осознания и уж тем более реализации долгосрочных национальных интересов. Ситуация усугубляется правовым нигилизмом и реинкарнацией элементов родоплеменной психологии. Между тем, для решения сегодняшних проблем, носящих хронический характер, нужны политики-государственники, способные подняться как в начале 90-х над узкогрупповыми интересами и привлечь к процессу укрепления государственности широкие слои общества, четко сформулировав приоритеты дальнейшего развития Южной Осетии. В противном случае сегодняшнее неопределенное состояние югоосетинского общества, больше похожее на «броуновское движение», будет продолжаться и дальше, увеличивая опасность реализации негативных сценариев.