Из книги Марка Блиева «Южная Осетия в коллизиях российско-грузинских отношений»
Соглашение в Сочи
24 июня 1992 года по итогам встречи Ельцина и Шеварднадзе было опубликовано Коммюнике, согласно которому в Сочи обсуждались «российско-грузинские отношения». В рамках этих отношений Президент России, добиваясь от Грузии прекращения войны в Южной Осетии, декларировал целый ряд выгодных для грузинской стороны условий. В их число входили признание суверенитета, независимости и территориальной целостности Грузии. При этом Ельцин поддержал намерение Грузии стать членом ООН и обещал, что Россия в качестве постоянного члена Совета Безопасности ООН будет содействовать вступлению Грузии в эту организацию. Были подробно заявлены и другие декларации, относившиеся к области сотрудничества между Россией и Грузией. Однако центральной проблемой встречи оставалась югоосетинская. По ней стороны подписали «Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта». В переговорах в Сочи и разработке статей Соглашения участвовали также представители Южной и Северной Осетии. Однако под соглашением были поставлены подписи Президента России и Председателя госсовета Грузии. Главное достижение сочинского Соглашения заключалось в прекращении войны и создании смешанной Контрольной Комиссии и смешанных сил «по установлению мира и подержанию правопорядка». Несомненно, имели значение и другие статьи «Соглашения», в частности — демилитаризация Зоны конфликта. Но в преамбуле не нашли отражения ни природа войны, развязанной Грузией, ни ее осуждение. Обойдены были такие важнейшие проблемы, как возвращение осетинских беженцев, коих только в одной Северной Осетии скопилось более 100 тысяч, а по Российской Федерации — 150 тысяч; не были предъявлены Грузии требования по возмещению экономического ущерба, нанесенного Южной Осетии в течение четырех лет ведения войны. Стороны сочинского Соглашения отмолчались и по главному аспекту югоосетинской проблемы — о политической судьбе Южной Осетии. Понятно, что характер встречи, на которой наиболее важным являлся вопрос прекращения войны, не позволял ожидать кардинальных решений, связанных с определением политических перспектив Южной Осетии, однако было вполне уместно наметить механизм переговорного процесса с целью предотвращения не только самой войны, но и агрессивных политических притязаний к Южной Осетии. Что же до возвращения Южной Осетии в состав грузинской государственности во имя сохранения «территориальной целостности» Грузии, то исторический опыт, приведенный нами в публикуемой работе, заставляет повторить проклятие великого грузина — Ираклия II; когда грузинский царь лишил эриставских тавадов владений в Южной Осетии, он произнес: «пусть будет проклят тот, кто вернет им эти земли…»