Ирина Гаглоева, Президент Медиа-центра «Ир»:
Девятое декабря 1990 года в историю Южной Осетии, в историю югоосетинского парламентаризма вошло как начало нового этапа в политической жизни осетинского народа. Народ выбрал своих представителей в законодательный орган. Выбрал тех, кто действительно, без амбиций, чувствовал и видел в себе силы, возможности для борьбы за национальные интересы. Это был период, при всей сложности ситуации идеальный для развития и становления парламентаризма и зависело все от конкретной исторической ситуации и создавшейся тогда политической обстановки. […]Было очевидно, что избранный Верховный Совет и есть тот орган, который будет определять основную политическую стратегию, которую требовали национальные интересы и конкретная политическая обстановка.
[…]13 января 1992 года было принято решение о государственном флаге Республики Южная Осетия и утверждена комиссия по рассмотрению проектов государственного герба и государственного гимна Республики Южная Осетия и т. д.
Государству любому нужны законы. Был образован комитет по законодательству Верховного Совета. Однако до принятия собственных законов было принято решение утвердить на должность первого заместителя председателя Совета министров Республики Южная Осетия Хугаева Г. с возложением на него обязанностей премьер-министра. Также ему было поручено сформировать структуру Совета министров.
Был принят Регламент Верховного Совета Республики Южная Осетия.
В ст.1 Регламента говорилось: «высшим органом государственной власти Республики Южная Осетия является Верховный Совет Республики Южная Осетия, постоянно действующий законодательный орган Республики Южная Осетия». 1
Таким образом, Южная Осетия с 1990-го по 1996-ый год была республикой парламентской. Преобладание парламентаризма, которому свойственно ведущее положение представительного органа, было обусловлено спецификой политических процессов и объективной необходимостью.
[…]29 мая 1992 — это красная дата в истории Южной Осетии, важная веха в истории осетинской государственности.
Наращивание грузинской агрессии иллюстративно показывало, что правовое укрепление своей независимости необходимо, чтобы никто и никогда не мог усомниться в твердости и незыблемости волеизъявления осетинского народа.
19 января 1992 года состоялся референдум о независимости Республики Южная Осетия, 29 мая 1992 года — принятие Акта провозглашения Республики, эти документы даже в отдельности, не говоря об остальных нормативных актах, говорят абсолютно четко о рождении нового государства.
Геннадий Кокоев, министр экономического развития РЮО:
[…]Важность провозглашения Независимости 25 лет назад трудно переоценить. Именно это позволило, по самому большому счету сохранить южную часть алано-осетиснкого этноса, стало основой признания независимости РЮО со стороны РФ и ряда других стран. История не признает сослагательного наклонения, но если представить, что депутаты ВС РЮО проявили бы тогда трусливую покорность и отказались от идеи независимости, то Южную Осетию постигла бы судьба тех осетин, которые, к своему несчастью проживали во внутренних районах ГССР. Статистика свидетельствует о том, что в ходе переписи 1989 года численность осетин в ГССР (за пределами Юго-Осетинской Автономной области) составляла 164 тысячи человек. И это те, кто осмеливался называть себя осетином, что в то время уже было небезопасно. По материалам же переписи 2013 года, численность осетин в Грузии составляла… 14 тысяч человек, из них родным для себя языком осетинский назвали лишь 5950 человек. Есть ли еще какие-либо доказательства того, что в Грузии осуществлены масштабные этнические чистки и откровенный геноцид осетин? Есть ли какие-то сомнения насчет того, что, в 1992 году, народ Южной Осетии и его ВС приняли единственно правильное решение, спасшее этнос от физического небытия? Не являются ли опустевшие осетинские села Кобийско-Трусовского ущелья свидетельством того, что полагаться на милосердие и гуманизм врага — все равно, что представлять крокодила вегетарианцам?
Один из отцов-основателей США сказал; «Если народ при выборе между безопасностью и свободой выбирает безопасность, то он сначала теряет свободу, а затем безопасность. Если же он выбирает свободу, то, в конце концов, обретет безопасность». Пример Южной Осетии как нельзя лучше иллюстрирует правоту этого утверждения.
Альбина Джиоева, студентка ЮОГУ:
[…] Уже с 1988 года было очевидно, что Грузия готовится к серьезным акциям против осетин. Была развернута широкомасштабная антиосетинская истерия во всех СМИ Грузии. В октябре того же года появляется лозунг «Грузия для грузин», а в ноябре публикуется проект государственной программы развития грузинского языка, где все остальные языки открыто ущемлялись, и все это говорило о нарастающем неприятии всех автономий. Этому шовинистическому натиску необходимо было противостоять. В конце ноября 1988 года в Цхинвале появляется демократическое движение — «Адæмон Ныхас», которое становится идеологом политических процессов, противостоящих натиску грузинского национализма. «Адæмон Ныхас» стал активно сотрудничать с депутатами областного Совета народных депутатов ЮОАО. […] Ноябрь 1989 года является началом конкретного, системного претворения в жизнь грузинского плана по уничтожению Южной Осетии, и впервые за последние десятилетия вопросы, связанные с национальным будущим южных осетин решали не партийные органы, а реальная общественно-политическая ситуация и требования народа. […] Новейшая история Южной Осетии наполнена самыми разными событиями и процессами. Это период, когда наша национальная судьба требовала мудрых и взвешенных решений. Одним из самых драматических периодов этой истории является война Грузии против Южной Осетии, продолжавшаяся с 1989 по 2008 гг. Решалась судьба юга Осетии, Грузия продолжала политику по уничтожению южных осетин, ей нужна была территория. Грузия, которой большевики подарили земли решила при выходе из состава СССР, все забрать с собой. Земля Южной Осетии — это земля предков, и здесь ее просто так отдавать никто не собирался.
Юрий Дзиццойты, депутат первого созыва Верховного Совета РЮО:
Наше фактическое признание со стороны России началось прямо перед референдумом 1991 года. Были представители здесь, и они чем могли, нам помогали. Грузия не провела тогда референдум, а провела спустя две недели свой референдум, о выходе из состава СССР, в котором Южная Осетия участия не принимала. […] Я хочу сказать о подъеме, который присутствовал в народе. Казалось бы, вся ситуация их прижимала к земле, но, тем не менее, никто себя не чувствовал раздавленным. […] О Галазове можно говорить долго, и наверняка найдется, за что его покритиковать, но он сделал две великие вещи. Первое: он все-таки пошел на признание Южной Осетии, он согласовал это вопрос с Ельциным. Я полагаю, это было очень трудно это сделать, но он это сделал. Второе, к названию Северная Осетия он прибавил — Алания. Вот две великие вещи, которые он сделал, и поэтому его имя будет вписано в историю Осетии золотыми буквами.